Лейтенант Степной выразился кратко и емко

— Песец, будем биться в подземельях, как боевые гномы!

Штаб группировки поставил задачу с утра провести дополнительную рекогносцировку и начать штурм дома, после того как артиллерией с аэродрома «Северный» будет нанесен удар. Попытки довести до сведения командования о наличии пленных и разведгруппы морской пехоты в данном доме, успеха не принесли. Булыга и НШ мотострелков, посовещавшись, решили все переиначить и не ждать утра. По остаткам подразделений, по занятым квартирам и подвалам побежали посыльные.

Взрывом перебило телефонный кабель, связь с подвалом отсутствовала. Но, судя по докладам наблюдателей с крыш, разведчики были живы и огрызались из канализации огнем.

БМП мотострелков дружно рванули с «насиженных» мест. Короткая остановка, слаженный залп большим темпом скорострельных автоматических пушек по верхним этажам. Стайка мин из минометов, спрятанных в развалинах.

БМП рвут с места снова меняют позицию, снова огонь автоматических пушек.

БТРы морских пехотинцев из крупнокалиберных пулеметов методично начали обрабатывать первые и вторые этажи. Блок-пост за домом благополучно и скрытно отошел на запасные позиции. Командир роты, командовавший блок-постом, лежа на стылой щебенке ерзал от нетерпения, почему-то сейчас унылое отчаянье и ожидание чего-то неизбежно плохого улетучились напрочь. В офицере играла веселая злость, нетерпение и боевой азарт. Его настроение стало передаваться бойцам. Но было еще рановато.

Остатки мотострелков и морских пехотинцев стали скапливаться для штурма в ближайших развалинах. Огонь бронетехники усиливался, переносился с одних этажей на другие. Боевики истошно орали. Морские пехотинцы, возглавляемые Булыгой, по развалинам дома, стоявшего справа, пробрались почти что до самых подъездов и залегли. Капитан Булыга сам определил, что он и его моряки пойдут в первой штурмующей группе. НШа мотострелков возражать не стал, было не до этого, надо было увязать и согласовать кучу вопросов обеспечения, связи и взаимодействия перед штурмом.

Лежа в развалинах буквально в десяти-пятнадцати метрах от намеченных подъездов, моряки взвели одноразовые гранатометы. Гранатометчик с штатной «шайтан-трубой», лежа на боку, ласково погладил термобарические выстрелы к гранатомёту.

Кошкина и связиста Булыга отправил к полуразрушенной лестнице на второй этаж наблюдать за неподавленными огневыми точками. В воздух взвилась зеленая ракета, а потом красная. Бронетехника сосредоточила огонь на средних и верхних этажах.

— Впере-е-ед, моряки, — заорал Булыга и вскочил на ноги.

Со стороны боевиков прилетел гранатометный выстрел и грохнул как раз над головой капитана. В том самом месте, куда уполз Кошкин и связист. Булыга упал и его завалило обломками кирпичей и различным мусором. По лестнице скатился окровавленный связист Паша. Не выпуская из одной руки тангенту из другой руки автомат он дико заорал:

— Мля-я-я, матросы, гранатометы!.. Мочи сук, Кошкина убили!..

В течении двух секунд все морские пехотинцы, у кого были одноразовые гранатометы, встали в полный рост и выпустили в окна гранаты. Гулко грохнули термобарические заряды.

— Полундра-а-а! — заорали морпехи и рванули к подъезду.

Связист, ковыляя, бросился за ними.

Булыга, на несколько секунд потерявший сознание, пришел в себя, нащупал свой пулемет, поджал под себя ноги и с диким ревом выпрямился. Страшная тяжесть давила на плечи. Капитан зарычал, встряхнулся и не смотря на тяжесть в плечах, поднял ПК, и с бедра выпустив очередь в окно, рванул к подъезду.