Обыскали мертвого боевика нашли много чего интересного, в том числе и длинный металлический ключ от двери. Шаловливые ручонки матросов нашли еще много чего полезного, в том числе и шоколадку «Сникерс», которую в приказном порядке отдали лейтенанту-танкисту. Танкист начал бурчать, что над ним издеваются, однако батончик взял и спрятал в бушлате.

За дверью было темно, в нос ударила жуткая вонь. В свете фонариков удалось рассмотреть бесформенную кучу тел, валявшихся на полу и по углам. В углу под трубами сидел и закрывался рукавом грязного бушлата человек.

Боец-федерал, живой, но в место ушей обрубки в корках запекшейся крови.

Солдат молча смотрел на матросов. Смотрел со злобой и вызовом.

— Свои мы, боец, русские, — сказал лейтенант-танкист подойдя поближе, — помнишь меня?

Боец кивнул головой и разлепил спекшиеся губы:

— Мля, пацаны, тут еще наших человек пять-семь живых, остальным кирдык, некоторые уже давно померли, дня три-четыре назад.

Живых насчитали четверых. Трое в сознании, один в беспамятстве. Мертвых насчитали восемь человек. Несколько мотострелков, один, судя по дыркам от звездочек на погонах бушлата, то ли мамлей то ли майор. Два изуродованных тела, под бушлатами грязные голубые тельняшки. Матросы склонили головы. Братья-десантники. Скорее всего, псковичи.

Боец-линейщик подал Степному трубу полевого телефона. На связи был Булыга.

Новости были более чем отвратительные. Командование приняло решение атаковать.

Отряд боевиков, прибывших с танком, удалось загнать между обороняемым домом и его полуразрушенным соседом слева. Танк сдал назад и задним ходом въехал в проход между домами. Мотострелковый ротный, выпустивший несколько гранат из РПГ по танку, грязно выругался и отполз за блоки.

— Чем им тут намазано? Прутся как мухи на...

Боец-пехотинец, лежавший рядом, цинично заражал и пользуясь хорошим настроением командира стрельнул у него сигаретку.

НШ мотострелков бегал по КП батальона и громко во весь голос перечислял генеалогическое древо всех боевиков вместе взятых, своего начальства каждого по отдельности. Ветви этих деревьев причудливо переплетались между собой, вступали в компрометирующие связи всякими извращенными способами. Булыга, сидя в углу, украдкой посматривал на майора. Матрос Кошкин, сидевший возле печки, предусмотрительно заткнул уши. Не пристало матросу морской пехоты слушать столь замысловатые и вычурные выражения.

Разведгруппу лейтенанта Степного боевики зажали в подвале. Морские пехотинцы держали проход с первого этажа и два подземных коридорчика. Боевики спуститься вниз не могли — матросы-разведчики подрезали скупым автоматным огнем. Когда вниз летели гранаты — отбегали вглубь коридора. Обороняли только тот участок подвалов, где пролегал телефонный кабель и проход к канализации, по которой можно выбраться наружу. В тот самый подвал, через который можно было выбраться, перетащили живых пленных. Мертвых решили не брать и вернуться за ними, когда дом полностью будет зачищен. Боец с обрезанными ушами подбрел к одному из трупов, схватил мертвое тело за бушлат и попытался потащить его за собой.

— Брось, потом заберем, — сказал ему один из матросов.

— Не могу. Это брательник мой, близнец. Два дня назад умер, забили его чичи. Меня мать заругает, что бросил.

Матрос коротко выругался подхватил мертвого под мышки и потащил.

Видно до боевиков дошло, как разведчики просочились в подвал. Матросы, шедшие в головном дозоре по канализации, добрались до БМП, но выбраться не смогли. Боевики методично поливали яму из чего-то крупнокалиберного и закидывали гранатами из подствольных гранатомётов. Едва разведчики успели нырнуть обратно в подземные ходы, как БМП рванула. Яма осыпалась, выход привалило землей и обломками бетона.