Шивон внимательно оглядывала толпу.

– Мне нужно найти одного человека, – объяснила она. – Знакомого фотографа… возможно, он где‑то здесь. – Она приподнялась на цыпочки и вдруг с криком: – Ага!.. – нырнула в скопление людей с камерами.

Ребус с нетерпением ждал, когда Шивон закончит разговор с каким‑то длинным сухощавым типом с пышной полуседой шевелюрой. По крайней мере, все теперь разъяснилось: в редакции «Скотсмена» Шивон сказали, что нужный ей человек именно здесь. Фотограф, похоже, поначалу не соглашался, но потом все‑таки последовал за ней туда, где стоял Ребус со скрещенными на груди руками.

– Это Манго, – представила фотографа Шивон.

– Манго не откажется с нами выпить? – поинтересовался Ребус.

– С превеликим удовольствием, – с легким поклоном ответил фотограф, вытирая ладонью вспотевший лоб.

Седина его была обманчивой – он оказался немногим старше, чем Шивон. Его акцент и загорелое лицо с тонкими чертами ясно указывали на то, откуда он прибыл.

– Уэстерн‑Айлс? – поинтересовался Ребус.

– Льюис, – подтвердил Манго, шагая рядом с Ребусом в «Санди Белл».

За спинами у них снова раздались ликующие крики, и, обернувшись, они увидели какого‑то парня, выходящего из дверей шерифского суда.

– Кажется, я его знаю, – задумчиво проговорила Шивон. – Это тот, который терроризировал лагерь.

– Значит, сегодня ночью лагерь мог спать спокойно, – заметил Ребус. – Его ведь держали в камере.

Говоря это, он вдруг понял, что растирает левую руку правой. Когда парень, салютуя толпе, поднял вверх сжатый кулак, несколько человек отсалютовали ему в ответ.

В том числе и муниципальный советник Гарет Тенч, что совершенно потрясло наблюдавшую за ним Мейри Хендерсон.

12

Бар «Санди Белл» открылся всего десять минут назад, однако пара завсегдатаев уже обосновалась у стойки.

– Полпинты того, что получше, – ответил Манго на вопрос Ребуса, что он будет пить.

Шивон попросила апельсиновый сок, а Ребус решил, что сможет осилить пинту. Они уселись за стол. Узкое помещение было пропитано запахом средства для полировки меди и порошка для мытья пола. Шивон объяснила Манго, что ей нужно, и он, открыв футляр камеры, вынул маленькую белую коробочку.

– Айпод? – догадалась Шивон.

– Незаменимая вещь для хранения отснятого материала, – объяснил Манго.

Он показал ей, как работает устройство, но предупредил, что не смог заснять все, что происходило в течение дня.

– А сколько здесь всего снимков? – поинтересовался Ребус, глядя на маленький цветной экран, на который Шивон, крутя расположенное сбоку колесико, выводила один снимок за другим.

– Ну, где‑то штук двести, – ответил Манго. – Неудачные я удалил.

– Можно, я посмотрю прямо сейчас? – спросила Шивон.

Манго в ответ лишь пожал плечами. Ребус протянул ему пачку сигарет.

– Знаете, я ведь аллергик, – как бы извиняясь, признался фотограф.

Ребусу пришлось предаваться своему пагубному пороку в другом конце бара возле окна. Выпуская дым в раскрытую форточку и глядя на Форест‑роуд, он увидел муниципального советника Тенча, который шел в сторону Медоуз и вел оживленную беседу с парнем, только что выпущенным из шерифского суда. При этом Тенч пару раз ободряюще похлопал своего избирателя по спине. Мейри с ними не было. Докурив, Ребус вернулся к столу. Шивон повернула айпод так, чтобы он мог видеть экран.

– Вот мама, – сказала она.