Она понимала, что надо рассказать ему о Дениз и Гарете Тенче. Эллен Уайли обещала ей позвонить в Крейгмиллар и вызвать полицейских, однако, несмотря на ее обещание, Шивон сделала то же самое, едва отъехав от дома сестер. Она склонялась к тому, чтобы посоветовать полицейским задержать обеих женщин – в ушах все еще звучал смех Эллен, в котором ясно слышались истерические нотки. Возможно, при таких обстоятельствах это естественно, и все‑таки… Взяв мобильник, она сделала глубокий вдох и набрала номер Ребуса. Ей ответил металлический женский голос: «Абонент недоступен… попробуйте перезвонить позже».

Глядя на символы дисплея, она вдруг вспомнила о голосовом сообщении Эрика Моза.

– Ладно, была не была, – пробормотала она, нажимая на клавиши.

– Шивон, это я, Эрик, – зазвучал дребезжащий голос. – Молли ушла и… Господи, я не знаю, зачем я… – он закашлялся. – Просхочу, чтопты… как это? – Новый приступ кашля, такой сильный, словно его вот‑вот вырвет; Шивон невидящим взглядом смотрела на залив. – О черт, я… принял… принял кучу…

Она чертыхнулась и завела мотор. Включила фары и на бешеной скорости понеслась вперед, проезжая перекрестки на красный свет. Маневрируя в потоке машин, она изловчилась позвонить в «Скорую». Ей казалось, что еще можно успеть. Через двенадцать минут она остановилась у его дома; машина практически не получила повреждений, если не считать царапины на кузове и покореженного бокового зеркала. Предстоит еще один визит в автомастерскую к дружку Ребуса.

Дверь в квартиру Моза была открыта. Вбежав в гостиную, она увидела, что он полулежит на полу, прислонив голову к креслу. Пустая бутылка из‑под «Смирновской», пустой флакон из‑под парацетамола. Шивон схватила его запястье – теплое. Дыхание поверхностное, но ровное. Она принялась шлепать его по щекам, трясти, зовя по имени.

– Эрик, ты слышишь, пора вставать! Время вставать, Эрик! Ну вставай же, ленивый остолоп! – Нет, он для нее слишком тяжел, нечего и думать без посторонней помощи поставить его на ноги. Она проверила его рот – там не было ничего, что могло бы затруднить дыхание. Снова стала трясти. – Сколько ты проглотил, Эрик? Сколько таблеток?

То, что дверь была оставлена открытой, говорило кое о чем: он хотел, чтобы его нашли. К тому же он позвонил ей… позвонил ей.

– Эрик, ты всегда любил разыгрывать драмы, – сказала Шивон, откидывая с его лба прядь прилипших волос. В комнате все было вверх дном. – А что, если Молли вернется и увидит, какой разгром ты тут учинил? Ну‑ка давай вставай.

Его веки задрожали, из горла вырвался хриплый стон. За дверью послышались голоса и шум шагов: в квартиру вошла бригада «Скорой помощи» в зеленой униформе; один медик нес ящик с инструментами и лекарствами.

– Чего он наглотался?

– Парацетамола.

– Как давно?

– Часа два назад.

– Как его зовут?

– Эрик.

Выпрямившись, Шивон отошла на несколько шагов, давая медикам возможность подойти ближе. Они посмотрели зрачки и стали доставать из ящика необходимые приборы.