– Куда Роселли направился?

Круз снова сверился с экраном.

– Прямо на двадцать первый.

Проклятье. Как и прочие его коллеги по несчастью, Роселли решил, что там‑то к нему придет просветление. Он всегда казался Дженсену достаточно уравновешенным человеком, но никогда не знаешь... Сейчас церкви меньше всего было нужно повторение истории с Шаубом.

– Дай выход на верхние камеры. Посмотрим, куда направился наш бедняга.

Круз сноровисто справился с задачей, пустив в ход и мышку, и клавиатуру. Но по мере того как он работал, брови его сходились на переносице, а на лице проступало удивленное выражение.

Дженсену оно не понравилось.

– В чем дело?

– Не могу его найти.

– Значит, он покинул этаж.

Круз нажал клавишу под одним из экранов.

– Но не на лифте. Они на месте.

– Проверь двери на лестницу.

Дженсен лихорадочно соображал. Каждый этаж имел выход на лестницы с северной и южной сторон, но все двери были под наблюдением. Просто подняться по лестнице на двадцать второй этаж было невозможно: он был перекрыт стальной дверью, которая открывалась только специальным пропуском.

– Никаких данных, что какая‑то из них открывалась.

– Так перемотай запись, черт возьми. Посмотрим, куда он двинулся, когда вышел из лифта. Нет, подожди. Сначала дай лифт.

Компьютер системы безопасности, как гигантская копилка, хранил в себе на огромном жестком диске все данные наблюдений, и их в любой момент можно было просмотреть.

Стоя за спиной Круза, Дженсен наблюдал, как он бегал по системе мониторинга. В будочке охраны, как раз под стойкой, по дуге располагались восемь небольших экранов. На любом из них можно было прокрутить данные с каждой из камер слежения.

– Он на восьмом экране, – сказал Круз.

На нем вспыхнуло черно‑белое изображение кабины лифта. В верхнем левом углу мигала надпись «Лифт 1», а в верхнем правом шел отсчет времени на циферблате. Камера показала склоненную лохматую голову человека в вязаной шапочке, который разглядывал свою обувь. Дженсен видел лишь краешек бороды, но лицо оставалось неразличимым.

Судя по часам, Роселли вышел из лифта на двадцать первом этаже в 11:22:14. Что‑то в его манере держать голову смущало Дженсена. Впрочем, тут не было никаких проблем. Другие камеры отлично покажут его с головы до ног.

– Прокрути‑ка камеры на этаже до 11.21.

Круз сделал это, и Дженсен просмотрел данные со всех точек наблюдения на двадцать первом этаже.

Ни в одной из них Джон Роселли не появился.

Круз затряс головой, когда второй раз прогнал данные всех камер.

– Это невозможно! Что‑то не в порядке!

Дженсен продолжал рассматривать двери лифта.

Нет, о невозможности тут говорить не стоит. В каждой системе наблюдения есть мертвые зоны. И это неправильно. Потому что любой, кто пользуется этим лифтом, может воспользоваться оплошностью системы. Но Дженсен сомневался, что Джон Роселли имел намерение воспользоваться ею или знал, как это сделать.

И тут его поразила мысль – потрясла, словно удар копытом в солнечное сплетение.

Роселли. Этот парень Фарелл‑Амурри‑Робертсон видел его во время прогулки по храму... попытался заговорить с ним... даже задавал вопросы о нем...

Он ли это? Но даже в этом случае Дженсен не мог понять, что он надеялся найти на двадцать первом этаже.

А ведь есть еще и этаж наверху...

– Эти лифты – они ходят до двадцать второго?

Круз посмотрел на него:

– Каким образом? Мистер Брейди, уходя...

– Проверьте, не проник ли Роселли туда.

Круз взялся за мышку.

– Нет, сэр. После мистера Брейди на этаже два‑два никого не было.