* * *

— Вот ведь кричит! А если не сделаю вовремя все вливания, опять кричать будет. Ведь это же действительно надо сделать вовремя. Что сама операция, если все не делать как следует после? Больных надо накормить, пока все горячее, пока все не остыло. Если больной пожалуется, что ел холодный суп, он же опять будет ругаться.

Ну постоял немного. Подождал. Подумаешь, беда какая! Ну понервничал немного больной еще — что случится-то от этого? А меня вот издергать перед тем, как к больным идти, ничего не стоит. И ведь придут больные — тоже будут чем-нибудь недовольны. Как этот: «Когда, наконец, будет операция?.. Когда, наконец, будет операция?»

* * *

Что они дергают друг друга? Ведь сейчас они меня будут оперировать. А уже нервничают.

Ну, слава богу. Накрыли простынями. Как это неприятно!.. Они со мной что-то делают, а я ничего — полная пассивность. И добровольно. Как это неприятно, быть вот такой игрушкой в чьих-то руках!

— Доктор, а может, не надо делать? Может быть, нет аппендицита? — Как это вырвалось у меня — и сам не знаю. Но может быть, они действительно ошиблись?

* * *

— Да вы не волнуйтесь. У вас аппендицит, и операция необходима. Вы же сами это отлично понимаете. Зачем же зря говорить все это? Не надо зря нас нервировать.

Операционная сестра:

— Ну и быстро ж вы его сделали!

* * *

— Не успела я прибежать и начать кормить больных, как уже велели ехать за больным. Здорово он их оперирует! Ну мыслимое ли дело так работать?! А чуть задержишься, опять крик, что заставляю больного после операции лишнее время лежать на столе. А всего-то — аппендицит. Подумаешь, пустяки какие!

* * *

Мне казалось, что операция длилась очень долго. А мне все талдычили про какое-то очень малое количество минут.

Аппендицит оказался не бог весть каким тяжелым. Но все же ненавижу, когда аппендицит считают пустяком. Живот режем — а тут вдруг «пустяки», говорят.

Просто это, к сожалению, стало привычно. Больно много его, аппендицита.

И все-таки аппендицит лучше делать под общим наркозом.

* * *

Через семь  дней я выписался.

1966 г.

ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?..

В приемный покой внесли больную.

— Что случилось?

— Болит, доктор, все...

— А что же — все?

—  Живот болит. Сердце болит. Все болит. Сами ищите...

—  А что же раньше всего заболело?

— Не знаю. Три дня болит живот. И сердце болит три дня.

— Вы одна? Вас никто не провожает?

— Все заняты. Да и зачем? На машине ведь повезли.

Болел живот. Рвота была. Потом, а может, сначала, появились боли в сердце. Нет, наверно, все-таки потом появились боли в сердце. В животе, справа в подреберье, прощупывается плотный, очень болезненный желчный пузырь. Когда его щупаешь, становится страшно: сейчас лопнет. Быстрее оперировать! Сердце стучало глухо, тихо.