ОПЫТ

Ей было восемьдесят пять лет. Она лежала на кровати грузная, большая. Из-за болей не могла лежать спокойно. Ворочалась. А кровать под ней угрожающе скрипела.

Конечно, ее надо оперировать. Надо бы с кем-нибудь посоветоваться. Моего шефа сегодня нет. А самому решиться боязно. Восемьдесят пять лет! Придется обращаться за помощью. Пойду к Андрею Алексеевичу — это профессор из соседнего отделения.

Как неохота обращаться к нему! Но придется.

Сегодня я был с ним на обходе. Первый раз. Интересно. Он любит, когда его сопровождает много народу. На обходе долго и внимательно осматривает, и ощупывает, и выслушивает, и выстукивает каждого больного. Досконально и всесторонне.

Почти около каждого напоминал, что молодые должны перенимать опыт старших. Лейтмотив обхода — идите рядом, смотрите, набирайтесь опыта.

У одной постели во время обхода он вдруг замер. Внимательно посмотрел на больную. Постоял, помолчал.

— Морфий делали?

— Да, — почти шепотом ответил только что пришедший в клинику и уже обалдевший от удивления молодой врач.

— Я сразу это увидел! Серый оттенок губ... Вот ходите больше на обходы со старшими. Смотрите! Перенимайте опыт наш, пока мы живы.

Все замерли, перенимая опыт. Уставились на губы больной. Я тоже.

Все потрясены — ни одна, даже самая пустячная деталь не ускользнет от него. Колдун, ведун, чародей — насквозь все видит. А больные!..

А я вспомнил: он через заведующего отделением сам ей морфий назначил.

И говорит все так сложно чрезвычайно. Шаман!

Некоторым больным это нравится.

Иду к нему. Докладываю.

— Когда возникла у нее вся эта картина?

— ...

— Угу. Восемьдесят пять лет! Ай-я-яй! Идем в палату.

Больную осмотрел тщательно.  Прежде всего  живот. Затем все остальное. Послушал сердце.

— Да-а. Оперироваться надо, милая. Больше ничего поделать нельзя. Видите, консервативные меры, принимаемые нами, эффекта не дали.

— Ну что ж, оперируйте.

Вышли с ним в коридор. Он тоже немножко огорошен возрастом. Но мы единодушны — другого выхода, кроме операции, нет.

— Как предполагаете вы оперировать ее? Местное или общее обезболивание? Я бы делал под местным.

— Да ведь анестезиологи сейчас считают, что чем тяжелее, чем старше больной, тем больше оснований для общего наркоза.

— Мы таких больных предпочитали, да и продолжаем предпочитать, оперировать под местным обезболиванием. Считаем, что общий более вреден. Всегда предпочитаем местную анестезию.

(«Всегда» — ох уж это «всегда так»!)

— Так раньше-то был примитивный, старый наркоз — с тряпкой на лице, а не современные модификации.

  (Глуп я, кажется, и бестактен.)

— Ну, делайте, как находите нужным. Не стану диктовать. Вам оперировать. Если не владеете местной  — делайте под общей.

— Я владею, но ведь считается, что современный наркоз более безопасен и даже более того...

— Ох, вечно вы, молодые, к науке апеллируете больше, чем надо. Не слушаете нас, стариков. А наш-то опыт что — насмарку? Рано вы нас хороните. Ну, хорошо. Делайте, как делаете обычно.

«Не владеете...»

Прямо почти что под руку говорит. Может, и правда, в этой ситуации отказаться от общего и делать под местной?

Больную готовят к операции.

Родственников готовят к сообщению об этом.

Операционную готовят к работе.

Аппарат готовят к наркозу.

Я пока пошел послушать его лекцию.  Сегодня он читает студентам.

На кафедре он еще более импозантен.

Сначала демонстрация больного.