— Ни в каком монастыре меня не воспитывали, — я устал стоять и сел в удобное кресло, из которого также была видна дорожка и все больше и больше прибывающих гостей.

— Мужчина не садится, пока дама стоит, — чопорно произнесла Лайза, а когда я, покраснев, уже попытался вскочить, остановила меня взмахом руки. — Но все эти правила так иногда хочется послать в отхожее место. Арес мне всегда импонировал. Он был одним из немногих знакомых мне мужчин, у которого были яйца. Вот у моего дорогого покойного Джорджа этих несомненных признаков мужского достоинства почему-то не было. Так значит наставники решили, что птенчику нужно учиться летать? Интересный способ, учитывая то, что сюда, кроме водителя, он же частенько телохранитель, сопровождающие не допускаются. Вот что, расскажи мне, что ты знаешь о завтрашнем мероприятии?

— Практически ничего, — я развел руками.

— Это не слишком хорошо, можно наделать ошибок, которые могут отразиться на… на многом. Перелазай на мою территорию, — я недоуменно посмотрел на нее. — Ну что ты глазами хлопаешь? Этим молодым курицам можно иметь дуэний, которые их наставят и направят, а молоденькие мальчики чем хуже? Так что не тушуйся, твою невинность я, так уж и быть, для одной из этих куриц оставлю, — я покраснел так, что почувствовал, что даже уши горят. — Перелазь, кому говорят? Буду тебя посвящать в регламент, заодно самых отъявленных типов покажу. К счастью, мы одними из первых сюда прилетели.

Я довольно неуклюже перелез через ограждение, и сел рядом с Лайзой, которая сразу же махнула рукой на гостя, появившегося на дорожке.

— Даглас Крен, промышленник. Богат, известен и до сих пор холост, несмотря на свои тридцать семь. Приезжает сюда каждый год, всем говорит, что ищет ту самую, но, по-моему, он гей.

— Почему? — я разглядывал немного грузного мужчину, пытаясь определить в нем гея.

— Мне не удалось его соблазнить, хотя я очень старалась, — наклонившись ко мне, заговорщицким шепотом прошептала Лайза.

— А, ну да, логично, — невольно хмыкнул я, а моя добровольная наставница тем временем продолжала.

— Основные мероприятия завтра. Сегодня можешь на гулянку, это я про ужин сейчас говорю, не появляться. Ссылайся на то, что тебя укачало, хотя, как тебя могло укачать, в вашем самолете-то? Но неважно, в общем тебя укачало и жутко болит голова. Это сейчас модно, когда болит голова.

— Хм, а на болезни тоже есть мода?

— Ну, конечно, ребенок, на все есть мода, даже на цвет стула, — Лайза снова рассмеялась своим грудным смехом. Да, похоже, она права, и этот, как его, я уже забыл, и правда гей.

— А Арес? Он поддался? — внезапно спросил я.

— Нет, Нейман был кремень. Да и не посещал он подобных приемов. Говорил, что, когда придет время, он представит у Морана своего сына. Но вот, время пришло, а сыну пришлось представляться самому, — она задумчиво смотрела на меня, затем печально улыбнулась. — Так, продолжим. Сегодня сиди у себя и ни с кем, кроме меня не контактируй, вроде тебе наплевать на всю эту толпу, слетевшуюся за бесплатной выпивкой.

— Понятно, — я кивнул и посмотрел вниз, где проходили очередные гости.

— Чета Пруденсов. Не обращай внимания: вот уже три года не могут пристроить свою дочурку Виолетту.

— А почему? Она довольно красива, — я рассматривал хорошенькую блондинку, жалея, что у меня нет под рукой бинокля.

— Поверь, в этом году они тоже не найдут ей мужа.

— Я не совсем понял, этот прием — выставка невест?

— Это первый прием сезона.