Камни были холодны под моими босыми ногами. узоры продолжали подыматься, увлекая глаза вверх и по другую сторону купола. Снаружи я обулся и пошел по двору. На втором этаже старой чайханы я сел в углу, подальше от плиты и попытался подвести своих героев к концу романа.

     Скоро я начну снова. Чтобы окончания были полезными, они должны быть незавершенными.

     Дневник автора.

     Стамбул, март 1966 г.

     Каковы ваши достижения? Осмелитесь ли вы жить на Востоке, где живем мы? Боитесь ли вы солнца? Если вы услышите, что новая фиалка прокладывает себе путь, расталкивая богов, будете ли вы решительны?

     Эмили Дикинсон.

     Письмо К.С.Тернеру

     "Жемчужина" поразила меня. Миллион людей - это слишком много для вылезшего из трущоб. Но горожане все таки более централизованы.

     В этот бурный вечер в конце улицы я увидел эмблему "Жемчужины". Я заглянул в кошелек. Пауку все же нужно было дать мне денег побольше.

     Черные двери плавились в темно-красных лучах заходящего солнца. Я пошел вверх по ступеням лестницы, освещенной оранжевыми огнями. В воздухе витали ароматы. Было шумно. Я крепко сжимал мачете. Посетители совершенно истоптали ворс ковра своими бесчисленными ногами. На левой стене кто-то изобразил натюрморт: фрукты, перья, всякая посуда на фоне мятой кожи.

     Голоса, да. Но там, где звук становиться музыкой, там была тишина.

***

     - Ло? - спросила собака, сидевшая наверху лестницы.

     Я был сбит с толку.

     - Ло Чудик, - ответил я и улыбнулся собаке. Но ее морда осталась холодной.

     И на балконе, где веселилась Ее компания, встала Она, наклонилась и спросила:

     - Кто ты? - и ее слова рассыпались смехом.

     Она была прекрасна. На ней было серебристое платье с глубоким вырезом, из которого выглядывали маленькие прелестные грудки. Ее рот, казалось, был создан для того, чтобы смеяться. Волосы, густые и блестящие, как у Маленького Джона. Оказалось, что она обращается ко мне:

     - Да-да. Ты, глупенький. Кто ты?

     Я забыл, что когда к вам обращаются, нужно отвечать. Если бы к вам обратилась такая красавица, вы тоже не сразу бы ответили.

     Собака кашлянула и объявила:

     - Это... Ло Чудик.

     Все в зале притихли. В наступившей тишине я понял, как здесь было шумно. Шепот, смех, разговоры, стук ног по полу, скрип стульев - мне захотелось, чтобы шум возобновился. В дверном проеме, где две змеи обвивали рукоятку двери, я увидел знакомую жирную фигуру Пистолета. Он увидел меня, затаил дыхание и прислонился к косяку.

     Потом Голубка сказала:

     - Ну, ты вовремя, Ло Чудик. Думаю, ты никогда здесь не был. Пистолет, принеси стул.

     Я удивился. Пистолет был поражен. Не сразу справившись с в очередной раз отвисшей челюстью, он все-таки принес стул.

     Я направился к Голубке, пробираясь между столов, цветов, свечей и наполненных бокалов; мимо мужчины с собакой на золотой цепочке, женщины с украшенными драгоценными камнями веками и грудью, чуть-чуть прикрытой сеткой из серебряной и латунной проволоки.