|
Спросите у хозяина, у Анжелино, который знает меня черт знает сколько лет как облупленного. Вам все скажут - Дедэ. Просто Дедэ. Что ты нюни распустила, Люсиль! Хватит! Мосье может подумать, что ты не умеешь себя вести за столом. Тот, другой, с носом боксера, молча ел, пил, и время от времени туповатая улыбка появлялась у него на лице, словно бы шуточки владельца гаража доходили до него с некоторым опозданием. Когда Люсиль поглядывала на маленькие золотые часы, висевшие на цепочке у нее на поясе, Дедэ успокаивал ее: - Ты успеешь на поезд, не бойся. Он объяснил Мегрэ: - Сейчас посажу ее в поезд, чтобы она поспела на похороны. Посмотрите только, как все сложилось. Сегодня ее предок загнулся, а я как раз выиграл на бегах. Денег полно. Вот и решил отпраздновать. Да, жаль, Боба нет, чтобы с нами выпить. - Он в поездке? - Ты как в воду глядишь, Жюль. В поездке. Но все-таки надо тебе его показать. Люсиль снова разрыдалась. - Пей, милочка моя! Только так и можно залить горе. Кто бы подумал, что она такая чувствительная? Два часа бьюсь, чтобы ее успокоить. Ведь отцы должны в один прекрасный день покинуть нас, - верно я говорю? Сколько времени, как ты его не видала, Люсиль? - Замолчи! - Еще бутылку такого же, Анжелино. А суфле? Скажи хозяину, чтобы он не испортил суфле. За твое здоровье, Жюль. Сколько ни пил Мегрэ, его стакан все время оказывался полным - Дедэ наполнял его с угрожающим видом и чокался. - Как зовут твоего друга, который тебе дал адрес? - Бертран. - Какой всезнайка! Не только все порассказал тебе про старину Боба, но даже в гараж тебя послал. Значит, он уже знал, что кто-то рыскал вокруг гаража по улице Акаций и расспрашивал о нем. Вероятно, он побывал у себя после обеда. - В какой гараж? - попробовал Мегрэ прикинуться, что он и знать ничего не знает. - Мне показалось, что ты упоминал о гараже. Разве ты не меня спрашивал, когда пришел сюда? - Я знал, что Боб и вы - друзья. - Ну и хитрые же вы там, в Лионе! За твое здоровье, Жюль! Давай по-русски! До конца! Вот так! Тебе не нравится? Боксер в своем углу блаженствовал. Люсиль - та напротив, забывая понемногу о своем горе, казалась встревоженной. Один-два раза Мегрэ перехватил вопрошающий взгляд, брошенный ею на Дедэ. Что с ним собираются сделать? У владельца гаража - это было совершенно очевидно - имелся какой-то план на этот счет. Он веселился вовсю - правда, весьма своеобразно, без тени улыбки, с каким-то странным лихорадочным блеском в глазах. Иногда он словно искал одобрения во взглядах двух других, как актер, который чувствует себя в полной форме. "Прежде всего - сохранять присутствие духа!" - говорил себе Мегрэ, которого заставляли опорожнять фужер за фужером. Он не был вооружен. Сила его и ловкость против такой парочки, как Дедэ и боксер, ровно ничего не значили. И все более отчетливо он сознавал, как затягивается петля вокруг его шеи. Догадывались ли они, что он имеет отношение к полиции? Вполне возможно. Может быть, Люсиль ходила на улицу Брей и ей там рассказали о настойчивом посетителе, приходившем во второй половине дня? Как знать, может, они именно его и поджидали? Между тем становилось ясно, что эта игра имеет свои смысл. Дедэ заявил, что денег у него куры не клюют, и похоже, что так оно и было: он был странно возбужден, что так характерно для людей его сорта, когда у них набиты карманы. |
