— Давайте хором крикнем троекратное ура и выпьем, наконец, — сказала Ася, поднимаясь и стала дирижировать рукой, по знаку которой все и прокричали:

— Ура! Ура! Ура!

Бокалы сдвинулись, звеня.

Коньяк был открыт, но пить его даже мужчины отказались, видя Массандровский мускат. Ещё больше его захотелось попробовать, когда Грамотеев, вынимая штопором пробку из бутылки, рассказал, как однажды на международном конкурсе вин, где вина дегустируют «вслепую», то есть, не зная марок вина и изготовителей, попробовав один из очередных образцов, председатель международной ассоциации виноделов, француз, Рене Протен сказал: «Я не знаю, что это за вино, и где оно произведено, однако позволю себе предположить, что оно приготовлено в Советском Союзе, и это вино настолько восхитительно по своему качеству, что я предлагаю выпить его стоя».

— Дегустаторы всех стран-участниц встали и выпили образец. Это был мускат белый Красного камня, приготовленный в Массандре, который мы и собираемся сейчас пробовать, — заключил свой рассказ Александр и разлил вино по рюмкам.

Горячих блюд по случаю неожиданности пирушки не было, но на столе стояли овощи, рыбные консервы, бутерброды с красной икрой, салаты, так что голодными особенно никто не был.

Людмила Викторовна решила устроить настоящий праздник, включила магнитофонную запись музыки и предложила желающим потанцевать, уговорив Мак-Алистера быть её первым партнёром. Ася, сказала, что поскольку первый танец получается белым, когда дамы приглашают кавалеров, то она просит в партнёры Александра. Комната была большая, места для двух танцующих пар оказалось вполне достаточно.

Михальский заявил, что танцам, к сожалению, не очень обучен, но хотел бы покурить и, если можно, на кухне. Прихватив с собой бутылку не початого ещё коньяка, он предложил Роману составить компанию, если не курить, то выпить по чуть-чуть не менее чудесного крымского коньяка.

Роман согласился, взял с собой три рюмочки с учётом присоединившейся к ним сразу Алины, которая не забыла взять с собой и коробку конфет.

Квартира капитана была большая просторная, состоящая из четырёх комнат. Окна гостиной и спальни выходили на наполненную теперь весенней зеленью лесопарковую зону. Вид из них открывался замечательный. А окна кухни и кабинета капитана смотрели на улицу, находясь почти над самым подъездом.

У окна кухни стоял небольшой стол с пепельницей посередине — хозяин квартиры был заядлым курильщиком. Михальский достал пачку сигарет, позволив Роману, отказавшемуся от сигарет, самому разлить коньяк в рюмки. Пачка с куревом продолжала оставаться в его руке, когда он спросил Романа, не открыть ли форточку, чтобы не было дыма. Форточка оказалась со стороны Романа. Он легко достал до неё.

Михальский сказал:

— Алина, смотрите, как весна смеётся в окна. Сейчас в форточку залетит какая-нибудь птица. А интересно, что здесь у нас под окном, тоже лес?

Девушка подошла поближе к окну, но оно было закрыто, и видеть, что находится внизу, не представлялось возможным при её росте.

Михальский же воспользовавшись оконной ситуацией, достал из сигаретной пачки ампулку и, зажав её в руке, быстро что-то влил в рюмку с коньяком.

Роман, открывая форточку, заметил, что внизу вся улица запружена машинами, вокруг которых толпится много людей с кино и фотокамерами.