– Я рассказал вам об этом, не желая, чтобы вы сочли меня искателем сокровищ, – промолвил капитан. – Такие люди обычно страдают легкомыслием и алчностью, и доверять им нельзя.

Соледад улыбнулась:

– Вам я доверяю безгранично, дон Педро. Я доверила вам свою честь. – Вода снова плеснула – она повернулась на бок, подняв лицо к Шелтону и глядя на свет фонаря. – Но хочу сказать о другом. Мне временами кажется, что наши странствия и лишения не нужны, что дело можно было бы уладить иначе. Конечно, у меня нет сокровищ инков, но все-таки…

– О чем вы, донья Соледад?

– Скажите, дон Педро, велик ли долг вашей семьи?

– Сумма очень крупная – около двухсот тысяч фунтов.

– Фунтов?

– Английских фунтов. Это около миллиона песо.

– О! – Ее губы беззвучно зашевелились, лоб прорезали морщинки. Потом Соледад огорченно сказала: – Я думала, если продать поместье, мои драгоценности и дом в Лиме, который я унаследовала от Орельяны, этого хватит… Но за всё не выручить и трети суммы, нужной вам.

Шелтон смотрел на нее и чувствовал, как теплеет в груди. Однажды она уже спасла его, спасла их всех – там, на пустынном берегу, когда он потерял корабль. Она сказала, что нельзя странствовать в горах без пищи, снаряжения и лам, без запасов пороха, теплой одежды и крепкой обуви, без котлов, веревок, топоров и сотни других вещей. Без этого путь к богатствам инков станет дорогой к смерти! И потому нужно вернуться в усадьбу, в дом, заваленный телами ее слуг, оплакать их, похоронить и подготовиться к походу. В поместье есть всё нужное, маис, вино и масло, ламы, инструменты и одежда, даже порох, а главное – верные люди, ее индейцы, работники и арендаторы. Они не любят белых людей, сказала она, но солдатам никого не выдадут, солдаты для них – самые ненавистные среди испанцев. Так что нужно вернуться и спрятаться в касе и других постройках, где хранят оливки и зерно, а лошадей отогнать к горам, на дальние пастбища. Она сказала это Шелтону и Уильяку Уму, и старый инка склонил голову и произнес: у этой женщины есть мужество и здравый разум. Слушай ее, сын мой!

Однажды она уже спасла его и хочет спасти опять…

– Дон Педро, что же вы молчите? Я обидела вас своим предложением? Вы не хотите вспоминать о деньгах?

– Милая, – промолвил он, – лучше вспомним то, что было в твоей касе. Я говорил, что если даже мы найдем сокровища, придется идти через лес, а это долгий и опасный путь. В Писко твой дом, Перу твоя родина… Я просил тебя подумать, моя леди.

– И я сказала, что уже подумала. Я ведь не сомневалась, что вы уйдете в горы и в лес навсегда… Навсегда! Уплывете потом на Ямайку, и я вас больше не увижу!

Свет окружал лицо Соледад волшебным ореолом. Питер наклонился и поцеловал ее.

– Так вы не обиделись, дон Педро? – прошептала она.

– Обиделся. Не называй меня доном Педро. Я Питер Шелтон, Пит. Просто Пит.

Внезапно она приподнялась в воде и обхватила его шею обеими руками. На секунду груди Соледад, две серебряные чаши, мелькнули перед Питером, и в следующий миг ее губы были на его губах. Он не видел ее глаз, скрытых тьмой и их близостью, но чувствовал, как бьется ее сердце, как трепещет жилка на виске, как покорны ладоням ее плечи. Это длилось долго-долго, целую вечность.

– Пит… – раздался едва слышный шепот, – Питер, любимый…

– Ты совсем не так неопытна, как считал твой покойный супруг. – Он снова прижался к губам Соледад, потом поднял голову. – Нет, совсем не так неопытна… И знаете, что я скажу вам, сеньора? Ваша честь под угрозой!

Она тихо рассмеялась.