– Пит… – раздался едва слышный шепот, – Питер, любимый…

– Ты совсем не так неопытна, как считал твой покойный супруг. – Он снова прижался к губам Соледад, потом поднял голову. – Нет, совсем не так неопытна… И знаете, что я скажу вам, сеньора? Ваша честь под угрозой!

Она тихо рассмеялась.

– Честь женщины – в любви мужчины. Мне ли заботиться об этом – теперь, когда я встретила тебя?

Ее пальцы распустили завязки рубахи Шелтона.

Люди и ламы двигались в заросших лесом скалистых предгорьях, пересекая наискосок склон высокой горы и постепенно спускаясь вниз. Когда-то тут была дорога, засыпанная плотно утоптанным щебнем, но время и джунгли почти уничтожили ее следы; сквозь щебенку проросли деревья, чья опадающая год за годом листва превратилась в толстый слой почвы. Теперь никто не нашел бы эту дорогу, заброшенную полтора столетия назад, но Уильяк Уму шагал уверенно, посматривая на скалы. Каждые сто пятьдесят или двести ярдов встречался утес с выбитыми на нем значками; они были едва заметны, и Шелтону чудилось, что знаки походят на птиц или, возможно, на солнечный диск с крыльями. Иногда их закрывали кроны лесных гигантов, и старик просил срезать ветви или свалить дерево.

Походный порядок изменился – теперь все главари, Кинг, Белл и Айрленд, собрались рядом с капитаном в голове колонны. Соледад тоже была здесь, глядела в изумлении на огромные деревья и свисавшие с них лианы толщиной с мужскую руку. Но идущие следом моряки не любовались чудесами природы; каждый уже мнил себя богачом, и, перекрикивая грохот водопада, они обсуждали, как распорядиться тысячами песо, что вскоре попадут в их карманы. За отрядом гнали лам, груженных провиантом и снаряжением; грохот воды пугал животных, они задирали головы и тревожно нюхали воздух.

Сюда, показал жестом Уильяк Уму, и люди повернули в сторону от скал. Теперь они двигались вниз без всяких признаков дороги и знаков, помогающих ее найти – очевидно, сейчас их проводник ориентировался лишь по шуму падающих вод. Шелтон слушал этот победный грохот и чувствовал, как его охватывает нетерпение. Шагая по опавшей листве среди гигантских стволов, заросших мхами и папоротниками, прорубаясь временами сквозь подлесок, он ждал, что вот-вот появится река с падающим со скал потоком, а за ним – пещера, полная сокровищ. Сами по себе эти богатства не очень его занимали, но то, что он добрался до них, тешило его гордость. Пусть не по семи мостам, не через перевал с каменным воином, пусть река, водопад и пещера совсем в другом месте, но все-таки он здесь! Можно погрузить золото на лам, набить им мешки моряков и помечтать среди этого изобилия о погашенных векселях и спасенной компании «Шелтон и Кромби». А еще – о встрече с лондонскими заимодавцами. Какие лица у них будут! Жаль, братец Руперт не увидит! Не суждено… Однако здесь, в двух шагах от сокровищ, смерть Руперта, Батлера, Джонса и других моряков «Амелии», гибель корабля, долгий путь через горы и сьерру, жертвы и перенесенные лишения – всё это приобретало смысл. Господь сказал: кто не теряет надежды и трудится, тому воздастся.

Грохот сделался оглушительным, деревья расступились, открывая вид на реку. Уильяк Уму не поминал ее названия; вероятно, оно существовало лишь на языке инков, и знать его Шелтону было незачем. Он и его мореходы стояли на выступе скалы, что тянулся дальше, к воде, и исчезал за падавшим в пропасть потоком. Воды рушились почти отвесно с широкого карниза в сотне футов над их головами, а двумястами футами ниже ярилась и бесновалась река, одетая пеной, туманом и мерцающими в воздухе радугами. Посреди водопада, ближе к левому краю, торчал каменный клык размером с крепостную башню; около него вода бурлила, точно в кипящем котле, веками – а может, тысячелетиями – пытаясь одолеть преграду.