|
— Ты сказал: «Я плачу…» — напомнил я, сделав ударение на последнем слоге. И вот тогда человек, назвавшийся Богданом, на ремне которого висело очень дорогое и редкое оружие, произнес роковые слова: — За эту доставку я плачу семь золотых. Пять дам вперед, чтобы ты починил свою машину. * * * Бочонки мне сразу не понравились. Железные, приземистые и какие-то зловещие. Закрыты тяжелыми крышками на винтах, с клапанами, над ними торчат изогнутые трубки, вентили и манометры. Рядом стояли два длинных ящика — тоже железные и тоже крепко закрыты. Еще и сургучные печати на засовах с большими замками. Все это находилось посреди небольшого гаража, расположенного неподалеку от мастерской, где я оставил «Зеба». — А где твой сендер? — спросил я, оглядывая пустой гараж. — Ты ж не местный. — Меня подбросили сюда на автотрейлере, — пояснил бывший монах. — Что, и груз в нем привезли? — я пнул бочонок сапогом. — Тяжелое же… — Груз доставляли сюда в два захода. И это не твое дело, Музыкант. Я плачу семь золотых, пять — вперед, чтобы ты починил сендер. Ты доставляешь груз в Арзамас. Мои доставки происходят в секрете, я не подряжаю крупных перевозчиков вроде «Бегунов Пустоши» или «Курьеров Дядюшки Стерха». Мне нужен одиночка, на которого можно положиться. — А что там? — Это тоже не твое дело. За три дня… — Ну, пока, приятель. — Хлопнув его по плечу, я развернулся и шагнул к воротам. — Стой! — окликнул расстрига со злостью. Понимая, что он вполне мог достать свое оружие и прицелиться мне в спину, я шел дальше. — Доставщик, стой! Я оглянулся. Богдан не целился в меня, но кисть правой руки была под плащом. — Слушай, у меня дела. Что тебе еще надо? — Почему ты уходишь? Я удивленно ответил: — А зачем мне еще в этом гараже торчать? Песни с тобой распевать? — Почему ты прервал разговор? — Э, приятель, да ты не понимаешь, похоже… Ты всерьез решил, что я возьмусь за доставку сам не зная чего? Будь здоров, ищи себе другого доставщика. Я шагнул в ворота, и тогда он сказал: — Там оборудование для опытов. Альбинос — назад! Вот это уже было совсем интересно. Альбинос, значит? Откуда он… — Откуда ты знаешь это прозвище? — спросил я, возвращаясь в гараж. — Никто в центральной Пустоши не… — Никто, кроме меня, — перебил расстрига. — Когда-то я был на Крыме и видел тебя там. Ты бывший управитель Херсон-Града. И ты — мутант. Я достал пистолет и выстрелил в него. Глава 3 В ДОРОГУ «Шершни» стреляют негромко, а во дворе было шумно: крики, звон и музыка «Банды четырех» лились из окон кнайпы, из мастерских доносился лязг, кое-где гудели моторы… В общем, моего выстрела не услышали. Когда я послал горячий привет из ствола Богдану в левую половину груди, он упал навзничь, я же отскочил назад и быстро выглянул в приоткрытые ворота гаража. Опустив пистолет, повернулся — и, будем говорить честно, малость охренел, увидев вставшего на ноги Богдана. А ведь под его одеждой не было пластин панцирных волков или какого-то еще доспеха, я бы заметил! Броня, способная на таком расстоянии задержать пулю, пусть даже она выпущена из маломощного «шершня» — это как минимум железная пластина толщиной с мизинец. Но на расстриге был только плащ и легкая рубаха, под которой, клянусь всеми мутантами Пустоши, не было никакого железа! Во всяком случае, я его не видел — и вот же, этот мужик стоит передо мной живой и даже, кажется, невредимый, рубаха слева порвана, но крови нет… И он не просто стоял передо мной — он целился в меня. |
