|
Опустошив вторую кружку, Буйвол положил башку на стол и заснул. Я выбил трубку о каблук, сунул в чехол, чехол — в карман, взял со стола шляпу, надел, продавил ребром ладони тулью, чтоб там образовалась впадина. Посмотрел на Кукурузного Деда, на Пыльного и сказал: — Вот что, игруны. Я реально в плохом положении. Миха наехал, тачка сломана. Все деньги Михе отдал, даже за ночлег здесь не расплатиться, придется в «Зебе»… Потому мне надо все, что вы мне должны. Вы уже целый сезон не платите. — Нет, сейчас ничего не дадим… — начал гитарист, но я перебил: — Пыльный, говорю, не вздумай крутить. Гони монеты. — Да пошел ты, Музыкант… — пробормотал он, отодвигаясь. В общем, все было ясно. Я взял его за шиворот, дернул на себя, другой рукой схватил за горлышко пустую бутылку из-под настойки и занес над головой. — Если ты сейчас монеты не выложишь, я сам их у тебя возьму из кармана. Только ты этого не почувствуешь, потому что будешь под стулом лежать. — Э, э! — Кукурузный Дед привстал, я локтем ткнул его в грудь, толкнув обратно на стул. Пыльный дернулся было, но замер, когда я сделал движение, будто собираюсь шмякнуть его бутылкой по лбу. — Буйвол! — растерянно позвал Кукурузный Дед. — Буйвол, проснись! Но тот спал, громко храпя. Пыльный скосил глаза на рукоять «шершня», торчащую из кобуры на моем боку. Эти пистолеты сделаны на основе какой-то древней модели, которая вроде бы называлась маузером или как-то похоже. Сбоку из «шершня» торчит плоский прямоугольный магазин на шесть патронов, у пистолета два ствола и два спусковых крючка. Хотя стрелять в «Злом киборге» — себе дороже, немедленно примчатся вышибалы со сторожами и быстро размажут тебя тонким слоем по ближайшим поверхностям. Пыльный знал, что я вряд ли подниму пальбу, но двуствольник и занесенная над головой бутылка — убедительный довод, и он полез в карман. Достал кошель, развязал шнурок на горловине. Опустив бутылку, я сел. — А, че?! — Буйвол вскинулся, осоловело поглядел на нас и опять упал головой на стол. — Ты совсем оборзел, Музыкант! — прохрипел Пыльный, вытаскивая из кошеля монеты. — Больше можешь к нам со своими песенками не подваливать! — Ну да, а что ж вы петь будете? — я принял у него три серебряка. — Я тоже сочиняю! — Ага, ты талант. Незабываемое зрелище было, когда вас в последний раз бутылками закидали, после того как вы эту балладу начали выть… А мои песни в народе любят, сам знаешь. Сунув монеты в карман, я встал. — Ладно, спасибо за выпивку. А ты, Пыльный, не хмурься, я ж сказал: у меня безвыходная ситуация, все деньги, какие смогу раздобыть, нужны. В следующий раз я вам новую песню привезу. Пыльный угрюмо глядел на меня и молчал. Буйвол спал. Кукурузный Дед, неуверенно махнув рукой, спросил: — И куда ты теперь, Музыкант? — Схожу прогуляюсь, о делах подумаю. * * * Приближалась полночь, когда я вернулся в «Злого Киборга». Народу в кнайпе прибавилось, «Банда четырех» на круглой сцене исполняла мою «Песенку кибер-бандита»: Броня моя — кожа — Изъедена ржой. И двигатель-сердце Как будто чужой. Тянусь я к бутылке: Братцы, глотнем? Закурим, и горло Опалит огнем! Мотор ревет, судьба зовет, Нас в бой ведет. Хо-хо! И мы идем, врага найдем, Потом убьем. Ха-ха! Пески мои — море Пустынной земли. Снарядов осколки Секут корабли. Тянусь я к бутылке: Бутылка пуста. Закурим, ребята, — И по местам! Мотор ревет, судьба не ждет. |
