|
- Ясно... Буду сидеть. Они пошли по долине к рощице. Гибсон показывал дорогу. Дойдя до водорослей, они легко обнаружили тропинку. Хилтон уставился на нее молча, а Гибсон и Джимми смотрели на него с выражением: "А что я говорил?!" - Давайте вашу лампу, Мартин, - наконец сказал Хилтон. - Я пойду первым. Спорить не стоило. Хилтон был выше, сильнее и тренированнее. Гибсон без возражений отдал свое оружие. Он пытался убедить себя, что животное, никогда не встречавшее человека, редко относится к нему враждебно; однако на свете было достаточно исключений из этого правила, чтобы сделать жизнь интересной. Они прошли почти половину рощицы; тропинка раздвоилась. Хилтон повернул направо и скоро понял, что зашел в тупик - на полянку метров в двадцать диаметром. Все растения были срезаны или съедены - у самого грунта торчали только низенькие пеньки. Они уже снова начали давать побеги; по-видимому, таинственные существа оставили на время это место. - Травоядные, - тихо произнес Гибсон. - И умные, - сказал Хилтон. - Смотрите, корни оставляют. Пойдемте налево. Через пять минут они вышли на другую полянку. Она была намного больше первой. Хилтон положил руку на лампу, а Гибсон ловким, хорошо отработанным движением вскинул камеру и стал снимать самые знаменитые фотографии в мире. Только после этого все трое принялись разглядывать марсиан. В эту минуту развеялись прахом века фантазий и легенд о немыслимых существах. Ушли неоплаканными жуткие уэллсовы чудища и легионы кошмарных ползучих тварей. Заодно ушел миф о холодном, нечеловеческом разуме, бесстрастно взирающем на человека с легендарных высот и уничтожающем нас так же просто, как мы давим блох. На полянке было десять существ, слишком занятых едой, чтобы обратить внимание на незваных гостей. Больше всего они напоминали очень толстых кенгуру. Почти шарообразные тела покачивались на длинностопных тонких ножках. Шерсти у них не было, а шкурка странно поблескивала, как полированная кожа. Слабые ручки, на вид чрезвычайно гибкие, находились там же, где и у людей, и заканчивались тоненькой кистью, маленькой, как птичья лапка, тоненькой и беспомощной. Шеи не было и следа, голова сидела прямо на плечах, а глаза были большие, светлые, с широкими веками. Носа тоже как будто не было. Зато был смешной треугольный рот с тремя зубами, которые быстро перетирали листья. Большие, почти прозрачные уши колыхались по бокам, иногда сворачиваясь в трубочки; и казалось, что они прекрасно улавливают звуки даже в этой разреженной атмосфере. Самый большой был примерно с Хилтона, другие - намного меньше. Марсианенка пришлось бы определить затрепанным эпитетом "резвый". Росту в нем было меньше метра. Он восторженно скакал, пытаясь схватить самые сочные листья, и время от времени испускал тоненькие, визгливые, невыносимо трогательные крики. - Как вы думаете, высоко они развиты? - наконец прошептал Гибсон. - Трудно сказать. Смотрите, какие осторожные - не хотят губить растение. Конечно, это может быть инстинкт. Пчелы тоже умеют строить соты. - Как они медленно передвигаются!.. Интересно, теплокровные они? - А почему у них непременно должна быть кровь? С нашим обменом в таком климате не выживешь. - Они уже нас заметили. - Да. Большой знает, что мы здесь. Я видел, он на нас смотрит краем глаза. Вон как навострил уши... - Давайте выйдем на открытое место. Хилтон подумал. - Не вижу, как бы они могли нам повредить, если бы даже захотели. Ручки у них слабые. Правда, зубы... Пойдемте очень медленно. Если они на нас накинутся, я мигну лампой, а вы бегите. |
