- Вода подымется, когда она туда сядет.

- Где мое желтое платье? То, где пуговицы сверху донизу?

- Да где-то здесь, наверно.

- Найди его и погладь, слышишь? Уверена, что у него кошмарный вид. В этом шкафу у всех вещей вид кошмарный.

Реба отыскала и погладила желтое платье. Пилат помогла Агари вымыться в лохани. И вот, чистая, в наглаженном платье, Агарь встала перед матерью и бабкой и сказала:

— Мне придется купить себе кое-что из одежды. Нужны новые вещи. А это все дрянь.

Пилат и Реба переглянулись.

— А какие тебе нужны вещи? — спросила Пилат.

— Мне нужно абсолютно все, — ответила Агарь, и абсолютно все ей было куплено.

На деньги, вырученные от бриллианта Ребы, были приобретены все атрибуты, которые только могут понадобиться женщине, если допустить, что до этого она ходила голой. Когда Агарь объявила им о своих нуждах, в доме было всего семьдесят пять центов да шесть долларов задолжали клиенты. И двухтысячный бриллиант в два карата перешел в руки закладчика, у которого Реба сперва получила за него тридцать долларов, а затем возвратилась в сопровождении воинственно настроенной Пилат, после чего к этой сумме было добавлено еще сто семьдесят. Агарь сунула в сумочку двести долларов и семьдесят пять центов и отправилась в город, время от времени повторяя шепотом: «Не удивительно».

Она купила эластичный пояс с резинками фирмы «Плэйтекс». Бесцветные миллеровские получулки, трико и две нейлоновые комбинации — белую и розовую, — пару босоножек фирмы «Джойс» и еще пару — «Кон Брио» («Благодарите небо за изящные туфельки фирмы «Джойс»). Унесла в примерочную целую охапку юбок и костюмчик фирмы «Эван-Пайкоун». Агарь расстегнула на желтом платьице все пуговицы сверху донизу, сбросила на пол и стала через голову натягивать юбку. Но юбка не сходилась в талии. Агарь сделала глубочайший вздох, вбирая живот, тянула из всех сил материю, а молния никак не сходилась. Она так разволновалась, так запыхалась, что покрылся испариной лоб. В этот миг она была убеждена, что вся ее жизнь зависит от того, сойдутся ли наконец алюминиевые зубчики молнии. Она сломала ноготь, и от усиленных стараний приблизить краешки разреза друг к другу разболелись подушечки на больших пальцах. Уже не легкая испарина поблескивала на ее лице — она вся взмокла от пота, она задыхалась. Она вот-вот готова была разрыдаться, как вдруг продавщица, слегка отогнув занавеску, заглянула в кабинку и бодро спросила:

— Ну, как у нас дела?

Но, увидев загнанное, злобное лицо Агари, оторопела.

— Ай-ай, что это? — Она взялась за ярлычок, свисавший с талии. — Пятый размер. Что же вы так мучаетесь, вам совсем не надо натягивать на себя эту юбку. Вам нужен… ну, девятый или даже, пожалуй, одиннадцатый размер. Пожалуйста, не примеряйте эту юбку. Я сейчас поищу ваш размер.

Клетчатая юбка упала к ногам Агари, и лишь после этого продавщица удалилась. Агарь без всяких трудностей надела юбку, которую ей принесла продавщица, не стала больше ничего искать, сказала, что берет еще и костюм от Эван-Пайкоуна, тоже явно тесный.

Потом она купила белую блузку и ночную сорочку темно-бежевого цвета с кружевной отделкой в виде морской пены. Осталась только косметика.

В косметическом отделе ее окатило волной сладких, терпких, пряных запахов, и она жадно принялась читать напечатанные на ярлычках обещания. Накал примитивных бабьих страстей — поскорей, немедля увести его в мир взаимной жаркой тяги, где существуют только двое: он и она, — смешался с запахом «Эр дю там» Нины Риччи, «Флэр» Ярдли, «Нектароми» Тюваше и «Упоения» Д'Орсея, «Фракаса» Робера Пикэ и «Калипсо», «Виза», и «Бэнди», «Шантильи» Убигана, «Флер де Рекей» и «Беллоджии» Каро.