С е р г е й  И в а н о в и ч. Игумен Крестовоздвиженского монастыря, отец Варсонофий, вам знаком?

Л о г и н о в. Понятия не имею, но такой монастырь был.

С е р г е й  И в а н о в и ч. А купец первой гильдии, городской голова Потапов?

Л о г и н о в (глухо). Да, Потапова я знал… Менее всего Потапов мог за меня ходатайствовать.

С е р г е й  И в а н о в и ч. Почему так думаете?

Л о г и н о в. Потому что он меня ненавидел, ведь я был большевик…

С е р г е й  И в а н о в и ч. Ну, не так уже он вас ненавидел…

Л о г и н о в. Что?

С е р г е й  И в а н о в и ч. Товарищ Каргин, предъявите документ.

Каргин передает Логинову документ. Тот читает. Пауза.

Л о г и н о в (бросив документ на стол). Ничего не понимаю!.. Ничего!.. Все как во сне!.. (Весь дрожит.)

С е р г е й  И в а н о в и ч. Успокойтесь, Логинов!.. Скажите нам всю правду…

Л о г и н о в. Какую правду?! Я ведь ничего не знаю, ничего не знал, ничего не могу объяснить! Всю жизнь я старался разгадать эту загадку! И знал, что когда всплывет этот вопрос, я ничего не смогу объяснить, ничем не смогу оправдаться, ничем! И буду выглядеть как предатель, хотя никогда им не был! Эх, да зачем я все это говорю?! Ведь вы все равно не поверите! И никто не поверит!.. И я на вашем месте не поверил бы!.. Что ж, отправляйте в тюрьму!..

С е р г е й  И в а н о в и ч. В тюрьму?! Если ты виноват, так прямо и говори, а если нет, какая, к черту, тюрьма? Какой ты коммунист, если готов отправиться в тюрьму, не будучи ни в чем виновным? Да за одно это надо исключить из партии! Ишь ты, какой толстовец нашелся!.. Чего ты сорок лет думал вместо того, чтобы самому прийти в ЦК и сказать: «Вот так оно было, так случилось, сам не знаю, почему, сам не могу объяснить… Прошу строжайшим образом расследовать, потому что не хочу и не буду жить под дамокловым мечом!»

Л о г и н о в. Я так и сделал. В двадцать седьмом. Поехал в Оренбург, в губчека. Тогда Зареченск в Оренбургскую губернию входил. Говорил с председателем. Он неделю наводил справки, рылся в дутовских архивах, а потом вызвал меня и сказал: «Никаких данных о мотивах вашего помилования у нас нет».

С е р г е й  И в а н о в и ч. Как его фамилия?

Л о г и н о в. Струмпе. Латыш. Погиб в тридцать седьмом… Каратаев знал о моем помиловании, Чапаев, Фурманов тоже знали. И он. Они мне верили…

С е р г е й  И в а н о в и ч. Все ты на мертвых ссылаешься. Каратаев погиб, Струмпе погиб… Ну, а почему еще раз не заявил в ЦК?

Л о г и н о в. А в тридцатые годы я бы разделил судьбу Струмпе… Это вам в голову не приходит?

С е р г е й  И в а н о в и ч. А еще позже? А?

Л о г и н о в. Наверное, в этом моя вина.

С е р г е й  И в а н о в и ч.