К л а р а. Пуркуа?

К а т а р и н а. Мадам спрашивает — почему?

А ш о т. Во-первых, в них нет никакой нужды. Научно доказано, что излишества в области питания наносят непоправимый вред. Мы и так получаем больше трех тысяч калорий в день на человеко-единицу, мадам.

К л а р а. Да, но фрукты — железо, это необходимо…

А ш о т. Что касается фруктов и бананов, мадам, то у меня и моих товарищей наблюдается в отношении их, так сказать, идиосинкразия.

К л а р а. Идиосинкразия?

А ш о т. Даю вам честное слово. Особенно этим страдает наш староста мсье Алексей. Если он увидит эти цитрусы, будет нехорошо, мадам. Поэтому, пока он не пришел, я очень прошу забрать эти корзины…

Клара оставляет на кровати Ашота яблоко, Ашот этого не видит.

К л а р а (Катарине). Все ясно! Дед и мои милый супруг уже с ними договорились, Катарина! Идемте, Катарина! (Ашоту, с очаровательной улыбкой.) Оревуар, мсье Ашот!.. Я желаю вам избавиться от идиосинкразии…

А ш о т. Ауфвидерзейн, мадам.

К л а р а  и  К а т а р и н а  уходят. Ашот падает на кровать.

Музыка — марш.

Входят  с т у д е н т ы, окружают Ашота.

М а й я (берет яблоко). Шурка! Шурка из продмага!

З а н а в е с.

Акт второй

Картина третья

Апрель 1945 года. Гостиница.

Входят  М о р х а у з  и  К а т а р и н а.

М о р х а у з. На чем мы остановились, Катарина?

К а т а р и н а. «Здешний дипкорпус обсуждает вопрос, что будет с этой разоренной войною страной после победы над Германией».

М о р х а у з. Продолжаем. «В самом дело, Россия понесла огромные потерн в людях и экономике. Разорены тысячи городов, сожжены сотни тысяч деревень. Миллионы людей за отсутствием крова живут в землянках. Таковы факты. Тем удивительнее, что население, по моим наблюдениям, полно оптимизма и смело глядит в будущее». Успеваете, Катарина?

К а т а р и н а. Да.

М о р х а у з. «В чем же секрет этого оптимизма? Это не простой вопрос. Пушкин и Толстой, Горький и Чехов, Бунин и Достоевский раскрыли особенности русской психологии…». (Закуривает, затягивается и неожиданно обращается к стенографистке.) А как бы вы, Катарина, ответили на этот вопрос?

К а т а р и н а. Я всего лишь стенографистка, патрон…

М о р х а у з. Но вы три года работаете в Москве. Поделитесь вашими наблюдениями.

К а т а р и н а. У мистера Кея работала русская переводчица. Три года назад, получив сообщение о гибели мужа на фронте, она добровольно уехала в ту армию, в которой он служил… Ребенка она оставила матери. И мать даже не пыталась ее отговорить… Я дружила с этой семьей. Я спросила мать, почему она не пытается переубедить дочь, она ответила: «На ее месте я поступила бы так же…»

М о р х а у з. Вы полагаете, что это особенность русской психологии или этому научили их коммунисты?

К а т а р и н а.