– Может вы и похоронили его тело в Стаал-Китра, но дух его живет в ее мече. Его учение живет в мече. Мудрость Балдура не исчезла, его мастерство не забыто. Он обучает ее каждый день.

– Знаешь, Южанин…

– Я видел, как она танцует.

– Ты не разбираешься в наших ритуалах…

– Я танцевал с ней.

Стиганд хмуро посмотрел на меня.

– И это дает тебе право судить? Что я о тебе знаю?

– Наверное ничего, – согласился я. – На Юге я хорошо известен… но сейчас мы на Севере. В Стаал-Уста. Я здесь ничто, просто пустое имя. Но может ты оценишь мое мастерство, если я скажу, что это я убил Терона.

Сморщенные веки дрогнули. Старик был полон внимания.

– Его послали, чтобы он предложил ей выбор.

– Он так и сказал, но он не хотел, чтобы она возвращалась. Он хотел танцевать с ней, – я пожал плечами. – Дел уступила. Но убил его я.

– У тебя есть доказательства?

В полутьме я протянул ему меч.

– Я не знаю ее имя, – сказал я старику, – но это яватма Терона. Будь он жив, отдал бы он мне ее? Лишилась бы она силы?

Я положил меч на колени. Старик не сводил с него глаз. Под его пристальным взором я коснулся рукояти и клинка, доказывая, что яватма не может сопротивляться мне.

Стиганд потянулся к мечу. Я увидел старческие пятна на его руке, натянутые под кожей сухожилия, вспухшие суставы. Он коснулся пальцами рун.

– Тебе наверняка было больно, – продолжил я, – снова увидеть женщину, которая забрала жизнь твоего друга, но дай мне только шанс и я увезу ее отсюда.

Такого он не ожидал. Стиганд убрал руку с клинка и посмотрел на меня.

– Увезешь ее из Стаал-Уста?

– Если вы оставите ей жизнь.

Он медленно покачал головой.

– Я решаю не один. Вока состоит из десяти человек.

– Но ты у них главный. По традиции они считаются с твоим мнением, я вижу это по Телеку. Ты мог бы склонить их к нужному решению.

Стиганд яростно прошипел что-то на Высокогорном.

– Знаешь ли ты, – выдавил он как только смог снова перейти на язык Границы, – знаешь ли ты, что я мог бы убить тебя за это? Как ты мог просить о таком?

– Обстоятельства вынуждают.

– Тогда скажи, какие именно обстоятельства? – потребовал он. – Что значит женщина для такого мужчины как ты? Южанина, для которого женщина это вещь?

Я едва сдержался.

– Она для меня тоже, чем Балдур был для тебя. Я почитаю ее так же, как она почитала его.

Стиганд сплюнул рядом с моим коленом.

– Ты не знаешь, что такое честь. Потому что если бы знал, не пришел бы сюда в надежде склонить меня на свою сторону, слепить справедливость по своему желанию. Что может быть тебе известно о чести?

– Мне многое известно о круге, – ответил я, – о танце мечей. Если хочешь, я поклянусь ими. Может тогда ты поверишь, что я говорю правду.

В его глазах заблестели слезы.

– Он был моим другом.

Я сглотнул комок в горле.

– У нас на Юге есть поговорка о кошках. Пустынных кошках, рожденных в Пендже. Животных, с которыми не стоит связываться. Мы говорим: песчаный тигр всегда ходит один.

Стиганд смотрел на меня. Я продолжил:

– Но одна кошка устала от одиночества. Песчаный Тигр нашел напарника… по мечу, по постели, по жизни. А вы можете приговорить ее к смерти. Неужели ты думаешь, что я буду спокойно смотреть на это? – я наклонился вперед. – Старик, я буду уважать ваши обычаи до определенной черты, потому что они стоят этого… до определенной черты.