Он ошарашенно уставился на судью.
— Я… я ожидал, что прибудет чиновник столичного управления, ваша честь. Я…
— Я решил лично заняться этим делом, — оборвал его судья Ди. — Проводите нас.
Доктор Лю отвесил очень низкий поклон. Как и раньше, они прошли через двор. Однако, когда они оказались во внутреннем садике, доктор повел их не к обитой золотом двери, а в боковую комнату, которая, очевидно, являлась спальней госпожи И. Окинув беглым взглядом изящную мебель из розового дерева, судья направился прямо к кровати, на которой лежало бездыханное тело, прикрытое белой простыней. Судья Ди откинул простыню. Одного взгляда на искаженное лицо с высунутым, распухшим языком было ему достаточно. Он подал судебному врачу знак приступить к осмотру. Взглянув на служанку, которая, скорчившись в углу, сотрясалась от рыданий, судья решил, что допросит ее позже.
Он развернулся и вышел из комнаты. Доктор Лю последовал за ним. Трое помощников дожидались его возле маленького пруда с лотосами. Судья присел на грубую каменную скамью и спросил Лю:
— Когда вы ее обнаружили?
— Всего полчаса назад, ваша честь. Я пришел справиться о здоровье госпожи И. Разумеется, убийство ее мужа явилось для нее тяжелым ударом, и я опасался…
— Хватит болтовни. Ближе к делу!
Доктор бросил на него обиженный взгляд, но безропотно продолжил:
— Служанка Кассия провела меня прямо в спальню. Она сказала, что очень рада моему приходу, потому что утром, когда она принесла чай и постучалась в дверь, ей никто не ответил, а дверь была заперта изнутри. А когда госпожа И запиралась изнутри, это всегда означало, что она накануне плохо спала и пребывает в подавленном состоянии. Я пообещал дать ей успокоительное, постучал в дверь и крикнул, что пришел ее навестить. Повторив это несколько раз и не получив никакого ответа, я испугался, что ночью ей стало плохо и необходимо принять срочные меры. Я попросил служанку позвать сына, чтобы тот взломал запор.
Доктор потрогал свою жидкую бороденку и сокрушенно покачал головой.
— Она повесилась на центральной балке, ваша честь. Мы сразу же перерезали веревку, но тело было холодным и уже окоченело. Невидимому, она подтащила туалетный столик в центр комнаты, а поскольку на полу валялся перевернутый стул, очевидно, поставила его на стол, взобралась на него, накинула петлю на шею и оттолкнула стул. Она скончалась сразу, поскольку я обнаружил, что шея у нее сломана. Как лечащий врач, я заключил бы, ваша честь, что это было самоубийство в состоянии временной невменяемости.
— Благодарю вас. Ступайте к судебному врачу. Возможно, он пожелает задать вам какие-то вопросы.
Когда доктор Лю скрылся в помещении, судья Ди сказал трем своим помощникам:
— Пока они там заняты своим делом, давайте-ка осмотрим галерею еще раз. При дневном свете мы можем обнаружить улики, которых не заметили прошлой ночью. Где этот привратник? — Ди хлопнул в ладоши. Поскольку никто не появился, он сказал: — Ладно, кажется, я и сам помню дорогу.
Он провел их по пустым коридорам и, всего лишь раз сбившись с пути, вывел к лестнице, выходящей на галерею. Судья Ди шел первым, за ним следовал Дао Гань. Увидев, что все шторы опущены, судья сказал ему:
— Подними-ка их…
Его прервал громкий возглас Ма Жуна. Он застыл на месте, ошарашенно глядя на галерею.
— Что с тобой? — недовольно спросил Цзяо Тай.
— Это именно та галерея, которую я видел на «живых картинках» у Юаня! — воскликнул Ма Жун. — На той сцене, когда мужчина в черном хлещет женщину розгами! — Он взволнованно указал на портик. — Только кровать стояла вон там, в центре. |