Однако в Китае достаточно широко распространен сюжет, когда по мосту идут двое друзей, а за ними следует слуга с семиструнной лютней в руках (излюбленным музыкальным инструментом литераторов; см. van Gulik R. Н. The Lore of the Chinese Lute. Tokyo, 1940), и поэтому я предполагаю, что английский художник ошибочно принял лютню за палку или меч, что и породило легенду о происхождении этого мотива.

Бернард Уотни лаконично обрисовывает ситуацию:

«Мотив «пейзаж с ивами» на самом деле не был оригинальным образцом «китайщины» фабрики в Коли, а просто в нем соединилось несколько похожих мотивов, использовавшихся английскими фабриками по производству фарфора примерно с 1760 г. Подобный романтический образ Китая приобрел наибольшую популярность именно в этой окончательной форме благодаря тому, что в XIX в. дешевая керамика начала производиться в Страффордшире в массовом масштабе. Создание подходящей легенды обеспечило повышенную притягательность и устойчивость этого мотива в течение длительного времени» (Watney В. English Blue and White Porcelain of the Eighteenth Century. London, 1963. P. 113).

К этому можно добавить, что легенда о дочери высокопоставленного чиновника, влюбившейся в секретаря отца (которую в данном романе рассказывает Дао Гань), несет на себе отпечаток псевдовосточного романтизма, который был популярен в Англии и Западной Европе во второй половине XVIII в. Более развернутый вариант этой легенды, завершающийся любовным стишком, помещен в книге Williams С. A. S. Outlines of Chinese Symbolism and Art Motives. Shanghai, 1932.

После того как созданные в Англии фарфоровые изделия, на которых изображался «пейзаж с ивами», попали в Китай, китайские мастера начали имитировать этот мотив для обратного экспорта на Запад, тщательно копируя своими кисточками шаблонный рисунок. «Наиболее известная китайская фарфоровая посуда с «ивовым рисунком» — это бело-голубой кантонский или нанкинский фарфор, вошедшие в моду изделия из которого с начала XIX в. (или ранее) изготавливались исключительно на экспорт. Часто это толстостенные, порой даже грубые изделия, производство которых не прекращается до сих пор. Они были и все еще бывают трех типов: на изделиях высшего качества выполненный кистью темно-синий рисунок имеет четкие очертания, на изделиях же низшего качества — это хорошо знакомые размытые изображения синего цвета. В Англии такие изделия очень точно воспроизводил Джосия Споуд II для экспорта их в Персию (1810–1815). Нанкинский фарфор «с ивами» своеобразен и нередко весьма хорош, потому и сейчас люди с тонким вкусом за ним охотятся» (цит. по статье George Spendlove Е St. The Willow Pattern: English and Chinese // Far Eastern Ceramic Bulletin. Vol. VIII. № 1. Boston, 1956).

Относительно приключений девушки Сапфир, о которых рассказывается в романе, могу заметить, что более подробную информацию о роли куртизанок в танском Китае можно найти в моей книге Sexual Life in Ancient China: A Preliminary Survey of Chinese Sex and Society from Ca. 1500 В. C. till A. D. 1644. Leiden: Brill, 1961. P. 171 и далее.

Боевое искусство при помощи «тяжелых рукавов» сохранялось до недавнего времени. Во время моего пребывания в Пекине в 1935 году мне рассказывали историю о том, как необычайная популярность этого вида искусства среди низших слоев китайского общества спасла во время «боксерского восстания» 1900 года жизнь шести европейским католическим монашкам. Разъяренная толпа окружила монашек в тот момент, когда они направлялись в собор. В преддверии неминуемой гибели они в отчаянии подняли сложенные ладони, вручая свои души попечению Господа. И вдруг один из бандитов, собирающихся напасть на них, воскликнул: «Посмотрите! У них же «тяжелые рукава»!» Толпа расступилась и позволила монашкам беспрепятственно пройти в собор.