|
- Да, это я некрасиво поступил. - Валет покаянно повесил голову. - Можно сказать, проявил цинизм. Хотел на шайку "пиковых валетов" подозрение перевести. Про них вся Москва говорит. Пожалуй, за это мне к месяцу ареста еще церковное покаяние подбавят. Ничего, отмолю грех. Он набожно перекрестился и подмигнул Анисию. Эраст Петрович дернул подбородком, словно ему давил воротник, а между тем ворот его белой, вышитой восточным орнаментом рубахи, был широко расстегнут. - Вы забыли о сообщнице. Она-то с лотереей попалась крепко. И не думаю, что согласится отправиться в тюрьму без вас. - Да, Мими любит компанию, - не стал спорить арестант. - Только сомневаюсь я, что она станет смирно сидеть в вашей клетке. Позвольте-ка, господин евнух, еще раз на ключик взглянуть. Анисий, посмотрев на шефа, взял ключ покрепче и издалека показал Валету. - Да, я не ошибся, - кивнул тот. - Вульгарнейший и допотопнейший замок марки "бабушкин сундук". Мимочка этакий в секунду шпилькой откроет. Надворный советник и его ассистент сорвались с места одновременно. Фандорин крикнул Масе что-то по-японски - верно, "глаз с него не спускать" или иное что в этом роде. Японец цепко взял Валета за плечи, а что было дальше, Тюльпанов не видел, потому что уже выскочил за дверь. Они сбежали по лестнице вниз, пронеслись через вестибюль мимо ошалевших жандармов. Увы, дверь в комнату "Тарик-бея" была нараспашку. Птичка упорхнула! Застонав, словно от зубной боли, Эраст Петрович метнулся обратно к вестибюлю. Анисий за ним. - Где она? - рявкнул надворный советник на вахмистра. Тот разинул рот, потрясенный тем, что индейский принц вдруг заговорил на чистейшем русском языке. - Живей отвечай! - прикрикнул на служивого Фандорин. - Где девица? - Так что... - Вахмистр на всякий случай нахлобучил каску и взял под козырек. - Минут пять как вышли. А ихняя провожатая, сказали, еще побудут. - Пять минут! - нервно повторил Эраст Петрович. - Тюльпанов, в погоню! А вы - смотреть в оба! Сбежали по ступеням крыльца, промчались садом, выскочили за ворота. - Я направо, вы налево! - приказал шеф. Анисий заковылял вдоль ограды. Одна туфля сразу же застряла в снегу, пришлось скакать на одной ноге. Вот ограда кончилась, впереди белая лента дороги, черные деревья и кусты. Ни души. Тюльпанов закружился на месте, словно курица с оттяпанной башкой. Где искать? Куда бежать? Под обрывом, на той стороне ледяной реки, в огромной черной чаше лежал гигантский город. Он был почти невидим, лишь кое-где протянулись редкие цепочки уличных фонарей, но чернота была не пустая, а явно живая - что-то там, внизу, сонно дышало, вздыхало, постанывало. Дунул ветер, погнал по земле белую труху, и Анисия в его тонком халате пробрало до костей. Надо было возвращаться. Может, Эрасту Петровичу повезло больше? Встретились у ворот. Шеф, увы, тоже вернулся в одиночестве. Дрожа от холода, оба "индейца" забежали в дом. Странно - жандармов на посту не было. Зато сверху, со второго этажа, доносились грохот, ругань и крики. - Что за черт! - Фандорин с Анисием, не успев отдышаться после беготни по улице, со всех ног кинулись к лестнице. В спальне все было вверх тормашками. Двое жандармов повисли на плечах у растерзанного, визжащего от ярости Масы, а вахмистр, утирая рукавом красную юшку, целил в японца из револьвера. - Где он? - озираясь, спросил Эраст Петрович. - Кто? - не понял вахмистр и выплюнул выбитый зуб. - Валет! - крикнул Анисий. - Ну, в смысле, старуха эта! Маса залопотал что-то по-своему, но седоусый жандарм ткнул его дулом в живот: - Заткнись, нехристь! Так что, ваше .... - Служивый запнулся, не зная как обращаться к странному начальсту. - Так что, ваше индейство, стоим внизу, смотрим в оба - как приказано. Вдруг сверху баба кричит. |
