В течение первого часа Эмили несколько раз сообщила ему об изменениях курса. Роберт полагал, что всякий раз они были связаны с необходимостью обогнуть очередной протяженный гребень, и в самом деле, петлявший между холмами коридор подтверждал его предположения. Общее же направление по‑прежнему оставалось юго‑восточным.

Через полтора часа Эмили вышла на связь в последний раз. Ее уже было еле слышно. Роберт предупредил ее о скором исчезновении связи и посоветовал не беспокоиться, ибо он идет по следу. На самом деле от коридора к этому времени почти ничего не осталось, лишь некоторые стебли были еще пригнуты, и Уайт заметно сильнее нервничал, заслышав в траве какой‑нибудь шорох. Наконец распрямились и последние стебли. Роберт позвал Эмили, но не услышал ответа. Теперь торопиться уже не имело смысла, и пилот присел отдохнуть, а заодно и поразмыслить о дальнейших действиях. Все, что было у него на руках – это предположение, что туземцы и дальше будут двигаться на юго‑восток, и что где‑то там находится их стойбище. Как далеко – и сколько времени слонобыки способны бежать без перерыва? Роберт слышал, что некоторые земные травоядные могут бежать по нескольку дней подряд. В данной ситуации и один день – местный день – был бы весьма неприятной перспективой. Что, если сточасовая ночь застанет его в степи? И вообще, сколько времени имеет смысл идти на юго‑восток? Ведь он не знает точного направления, а ошибка даже в несколько градусов на большом расстоянии приведет к отклонению на несколько миль – он даже не заметит стойбища. И сколько времени у Эмили? Интересно, что все‑таки туземцы делают с пленниками. Они, конечно, смышленый народ, раз сумели приручить таких больших животных, но все же стоят на крайне низкой ступени развития. Вряд ли у них уже есть рабовладение. Да и вообще, способны ли они воспринимать человека как пленника? Эмили говорила, что они четверорукие, значит, они мало похожи на людей. А тогда и homo sapiens для них – не пленный, а скорее охотничья добыча, редкая разновидность животных. Роберт неодобрительно хмыкнул. Он предпочитал туземцев, которые считают пришельцев из космоса богами. Но ведь, однако, даже дикарь должен отличать зверя от разумного существа. Разве животные строят огромные здания и пользуются неведомым и смертоносным оружием? «Термиты и электрический угорь, – тут же опроверг себя Уайт. – Не говоря уже о спрутоящерах с Поллукса‑5 и летучих дьяволах с Зигфрида‑3». И все же первобытный человек даже скорее, чем цивилизованный, готов воспринять идею о существовании отличных от него форм разумной жизни. Достаточно вспомнить древние легенды о кентаврах, русалках и людях с песьими головами. А способны ли четверорукие туземцы отличить человека от коррингартца или же сочтут их разновидностями одной породы? Этот вопрос навел Роберта на новую неприятную мысль. Что, если захваченные на базе коррингартцы еще живы, и всех пленников содержат в одном месте? Тогда Эмили грозит опасность не только со стороны аборигенов. Взаимная неприязнь землян и коррингартцев слишком сильна, чтобы даже общая беда могла объединить их. И коррингартцы, в отличие от туземцев, прекрасно знают, как снимается скафандр...

Роберт допил напиток, отшвырнул банку и поспешно поднялся. «Путь далек до Типперери, нам идти далеко... Если бы еще знать, где это чертово туземное Типперери!»

Солнце невыносимо медленно ползло по небу, совершая свой сточасовой путь от восточного до западного горизонта; казалось, оно вообще не движется.