Она отыскала ошейник.

    -  Надевай, - кивнул я.

    -  Неужели у нас так мало надежды?

    -  Надевай его скорее, - поморщился я.

    -  Нет, - покачала она головой. - Если ты погибнешь, я хочу умереть рядом с тобой, как твоя женщина.

    Порт-Кар не признавал отношений вольных спутников, но в городе были свободные женщины, которых рассматривали как женщин определенных мужчин.

    -  А ты что, моя женщина? - спросил я.

    -  Да, - ответила она.

    -  Ну вот и слушай, что тебе говорит тбой мужчина.

    Она рассмеялась.

    -  Если я должна носить этот ошейник, - сказала она, - я хочу, чтобы он был надет рукой моего убара.

    Я надел на нее ошейник и поцеловал ее в щеку. В складках ее туники я заметил спрятанный кинжал.

    -  Ты собираешься им драться? - поинтересовался я.

    -  Я не хочу без тебя жить! - закричала она.

    Я забрал у нее кинжал и отшвырнул подальше. Вскоре туника у меня на груди промокла от ее слез.

    Я легонько отстранил ее от себя.

    -  Жизнь человека - вот что действительно имеет значение, - сказал я. - Только жизнь человека. Только жизнь…

    С ошейником на шее она горько плакала в моих объятиях.

    А я засыпал. Я уже ничего…

    -  Они идут! - ворвалось в мое сознание. Сон как рукой сняло. Я вскочил на ноги.

    -  Убар мой! - закричала Телима. - Вот возьми! Я принесла его в крепость!

    К моему несказанному изумлению, она протянула мне меч, с которым я пришел в Порт-Кар.

    Не веря своим глазам, я отложил в сторону адмиральский меч.

    -  Спасибо, - пробормотал я.

    Наши губы на мгновение встретились - и вот я уже бежал к лестнице. Меч - в ножны, и по ступеням - вверх, туда, откуда доносились крики и топот множества ног.

    Теперь у меня на боку был мой старый меч, тот, что я принес в Порт-Кар, меч, с которым я не расставался столько лет, еще со времен осады Ара, который помнил Тарну и Улей Царствующих Жрецов, равнины народов фургонов и улицы Ара, исхоженные мною вдоль и поперек в те долгие месяцы, когда я находился на службе у Кернуса, владельца крупнейшего в Аре работоргового дома. Рукоять меча не была усыпана драгоценными камнями, а клинок не украшала тончайшая ажурная насечка, как на моем адмиральском мече. Но он был дорог мне не этим. Как же Телима догадалась отыскать его среди моих старых вещей и принести сюда, в крепость? Она как будто и не сомневалась, что я вернусь целым и невредимым. Она права: я не мог умереть, не попрощавшись со старым верным другом.

    Воспоминания нахлынули на меня с новой силой, воспоминания о другой, прежней жизни, о времени, когда я был Тэрлом Кэботом.

    Да, если тебе суждено умереть, что может быть лучше, чем встретить смерть с таким мечом в руке?

    Сражение продолжалось уже на крыше башни.

    Последние четыре стрелы были выпущены и унесли с собой жизни четырех наступавших, пытавшихся перебраться через крепостную стену.

    Взобравшись на дощатый настил прикрытия, образованного уложенным на натянутую проволоку щитами, мы копьями и мечами отбивали нападение кружащихся над плоской крышей крепостной башни тарнов, управляемых вражескими наездниками. Они огвлекали наше внимание от тех, кто взбирался по приставным лестницам и веревкам на стены.