Тут я дал себе зарок. Я поклялся, что если вернусь в Англию, в уютные лощины Девона, то никогда больше не покину ферму Хентри. Я стану держаться поближе к земле своих предков, к земле, которую Уилы обрабатывали в течение многих поколений, и больше никогда не буду настолько глуп, чтобы искать себе приключений. Мне хватит приключений, которые я смогу найти, выращивая тучный рогатый скот и потягивая пиво в пабе гостиницы Кингсбридж, и если кто-то снова назовет меня маленьким серым человеком, то я просто засмеюсь, соглашусь, что это так, и скажу, что не желаю себе ничего другого.

Мой бок болел, и когда я отдернул от него руку, оказалось, что она запачкана кровью. Я посмотрел вниз и увидел, что Гатт рассек мне кожу, разрезав гидрокостюм так чисто, словно это сделал мясник своим тесаком. Наружу показались кости — кости моих ребер, — и боль еще только начиналась.

Внезапно я вспомнил о Кэтрин в пещере. О, Боже, я не хотел снова лезть в сенот! Но человек может сделать то, что должен, особенно маленький серый человек.

Я встряхнул свои ноющие кости, приготовившись снова начать поиски деталей компрессора, и провел тыльной стороной ладони по глазам, чтобы стереть следы тех слез слабости. Окинув взглядом город Уашуанок, я увидел, как из-за руин выплывают привидения и медленно приближаются ко мне — расплывчатые белые фигуры с винтовками.

Они приближались бесшумно, не сводя с меня пристальных взглядов, подбадривая друг друга слабыми криками триумфа, и вскоре дюжина их окружала меня большим полукругом — дюжина чиклерос Кинтана Роо.

«О Боже, — подумал я в отчаянии. — Неужели убийства никогда не закончатся?» Я нагнулся вниз, взял мачете, плотно обхватил ладонью рукоятку, а затем со скрипом поднялся на ноги. «Идите сюда, ублюдки! — прошептал я, — Идите сюда! Давайте наконец со всем покончим!»

Они медленно сжимали кольцо, и в их глазах чувствовалась настороженность и своеобразное уважение. Я поднял мачете, а один из чиклерос снял с плеча винтовку, и до меня донесся металлический лязг затвора. Тут в моих ушах раздался громкий пульсирующий звук, в глазах у меня потемнело, и я почувствовал, что шатаюсь. Сквозь темный туман я увидел, как круг чиклерос распался, и некоторые из них побежали, что-то выкрикивая встревоженными голосами.

Подняв голову, я увидел облако саранчи, спускающееся с неба, затем покачнулся вперед, и земля стремительно приблизилась к моим глазам.

4

— Очнись! — произнес отдаленный голос. — Очнись, Джемми!

Я пошевелился и почувствовал тупую боль. Кто-то где-то отдавал команды на беглом испанском, а затем голос приблизился вплотную к моему уху.

— Джемми, ты в порядке? — Снова отдалившись, голос произнес: — Кто-нибудь, принесите носилки.

Я открыл глаза и посмотрел в темнеющее небо.

— Кому здесь нужны носилки?

Чья-то голова появилась в поле моего зрения, и, сфокусировав глаза, я увидел, что это Пат Харрис.

— Джемми, ты в порядке? Кто тебя ранил? Эти проклятые чиклерос?

Я приподнялся, опершись на локоть, и он поддержал рукой мою спину.

— Откуда ты здесь появился?

— Мы прилетели на вертолетах. Армия пришла в действие, — Он приподнял меня немного. — Смотри, вот они.

Я увидел пять военных вертолетов, приземлившихся на окраине лагеря, и людей в униформе, деловито снующих среди развалин. Двое из них направлялись в нашу сторону с носилками. Саранча, спускающаяся с неба, подумал я; это были вертолеты.

— Мне жаль, что мы не смогли прилететь раньше, — сказал Пат.