В данном письме я намерен изложить, как попал сюда, как Господь оставил меня в живых, в то время как множество моих товарищей были убиты, и поведать о своей жизни среди этих людей, индейцев майя. Двенадцать лет нахожусь я здесь и повидал немало чудес, на которые богат Великий Город майя, тот главный приз, который все мы искали в Америке. Уашуанок, по сравнению с Теночтитланом, завоеванным Эрнаном Кортесом, выглядит как Мадрид рядом с небольшой деревушкой в Уэльве, провинции нашей семьи. Я был с Кортесом при взятии Теночтитлана, видел величие Монтесумы и его падение, но этот могущественный король просто обыкновенный крестьянин в сравнении с любым аристократом Уашуанока.

Так знайте же, что в году Господа нашего одна тысяча пятьсот двадцать седьмом я вместе с Франциско де Монтего, возглавившим поход против майя, вступил на территорию Юкатана. Мое положение в кампании было высоким — я командовал отрядом наших испанских солдат. Когда я находился рядом с Кортесом, даже этот искусный воин прислушивался к моему мнению, и на советах Франциско де Монтего его тоже высоко ценили, поэтому мне хорошо известна стратегия многих военных хитростей, предпринятых в ходе кампании. После того, как я пожил среди майя, начал говорить на их языке и думать так, как думают они, то понял, почему эти хитрости ни к чему не привели.

Франциско де Монтего был и, я надеюсь, все еще остается моим другом. Но дружба не закрыла мне глаза на его недостатки как полководца и политика. Несомненно, он обладает храбростью, но это храбрость дикого медведя или баскского быка, который атакует прямолинейно, без хитростей и уловок, и чье нападение легко отбить. Одной храбрости для воина недостаточно, мои сыновья, он должен быть коварным и бесчестным; говорить ложь, когда все ждут от него правды; обманывать даже своих людей, если это необходимо; отступать, чтобы получить преимущество, игнорируя недовольство храбрых, но невежественных солдат; он должен ставить ловушки, чтобы пленить врага, и использовать силы противника против него самого, как сделал Кортес, заключив союз с тлашкаланцами против ацтеков.

Эрнан Кортес хорошо усвоил эту науку. В разговоре он неизменно был любезен, но при этом не забывал о своих интересах и следовал собственным путем. Может быть, подобное использование лжи и обмана, изобретений дьявола, противоречит учению Святой Церкви и, на самом деле, достойно порицания в сражениях между христианами; но здесь мы воюем непосредственно с детьми дьявола и, повернув против него его же собственное оружие, уверовав в свою правоту, с помощью Господа нашего, Иисуса Христа, мы сможем привести этих невежественных дикарей к Единственной Истинной Вере.

В силу тех недостатков, которые я перечислил, все усилия Франциско де Монтего победить майя ни к чему не привели. Даже теперь, спустя двенадцать лет после того, как мы вступили в свой Крестовый Поход, майя так же сильны, как и прежде, несмотря на то, что они потеряли несколько своих городов. И все же я не могу во всем винить Франциско, поскольку земля эта — самая необычная из всех, что я видел за годы путешествий по Америке, где странные и необычные вещи попадаются на глаза ежедневно.

Вот что скажу я вам: земля Юкатана ни на что не похожа. Когда Эрнан Кортес разбил армию майя в ходе своего путешествия к Эль Петену и Гондурасу, он сражался на открытой местности в высокогорье Анагуака, где можно было использовать все те преимущества в искусстве ведения войны, которыми мы располагаем. Когда же с Франциско де Монтего мы вступили на территорию Юкатана, где расположены основные силы противника, то оказались в диких зеленых зарослях, в лесу столь обширном, что он мог бы покрыть всю Старую Испанию.

В этом месте наши лошади, которые так пугали невежественных дикарей, не могли быть использованы в сражении; но мы их не бросили, решив использовать как вьючных животных.