— Пей первый. Из каждого, — напряженно подавшись вперед, приказала Грымха, буквально сверля его пристальным взглядом.

Запустив анимацию пожатия плечами, Шардон по очереди отпил из каждой кружки несколько приличных глотков.

— Ох, самое то в такой жаркий день! — с наслаждением выдохнул он, активируя анимацию довольного поглаживания своего упитанного брюха и зажмурился, — Холодненькое!

Грымха облизнула толстые сальные губы, но все же дождалась, когда гость попробует из каждой кружки, а потом еще несколько минут, наверняка проверяя, не появились ли на нем дебафы — то есть вредные эффекты. Но нет, пиво действительно оказалось качественным и чистым.

По крайней мере, в тот момент, когда его пробовал сам Шардон.

Орчиха жадно схватила кружку, которую трактирщик поставил перед собой, и одним махом осушила ее до дна. Потом вторую, третью…

Это были, наверное, самые короткие переговоры в истории Заповедника Кхара и Взгорка Грымхи, потому что уже через пять минут великанша сменила гнев на милость, грозный взгляд — на откровенно раздевающий, а угрожающий хриплый баритон на нежное воркование с сексуальной хрипотцой.

Ну или так считал тот, кто настраивал для этого персонажа голосовой модуль.

— Шардончик, милый, а тебе нравится мое ожерелье? — трясла она перед внезапно запавшим ей в сердце, душу и прочие органы мужчиной вязанкой черепов, еще совсем недавно украшавшей массивную шею толстухи.

— Выглядит очень функционально и устрашающе, — честно отзывался тот.

— А мои формы — ты находишь их аппетитными? — буквально тыкала орчиха его носом в свое бездонное декольте.

— Я не употребляю в пищу представителей любых разумных видов и гуманоидных рас.

— Ах-ах-ах, — заходилась не то в стоне, не то в смехе, не то в хрипе Грымха, — Ты такой смешной! Я чуть воздух от смеха не испортила!

Уже после пятой (или «еще только» — если судить по коэффициенту алкогольной устойчивости) кружки она начала делать ему неприличные намеки, и была согласна на что угодно, лишь бы «милый Шардончик» пошел с ней в хижину, проверить прочность и упругость собственноручно ею скрученных кроватных пружин.

В общем, как и сама Грымха, ее комплименты и намеки были очень толстыми, грубоватыми и прямолинейными…

— Увы, мне сейчас не до французских поцелуев и не до изгибов лотоса…

Натасканный бессмертными и заранее подготовивший по их указке набор «средств убеждения и соблазнения», Шардон запустил анимацию тяжелого печального вздоха.

— Что случилось? Ты болен? Проклят?

Орчиха начала поглаживать под столом колено трактирщика, и судя по ее участившемуся дыханию, она явно не раз играла в мини-игру, в которой активно использовались названные умения, и опознала их. 

— Хуже! У меня депрессия, психоз, авитаминоз и моральная импотенция…

Эти слова ему подсказал Зеленкин, и простейший поиск подтвердил их уместность в разговоре, хоть и всего на 72% соответствия выбранной теме.

— Это не заразно? Не вижу на тебе таких эффектов, — нахмурилась Грымха, — У нас в поселке есть опытный шаман, он любые болезни и проклятья снимает.

— А старосту с занимаемого им поста он снять может?

— Не знаю…                                                                                       

— Но если ты и твои храбрые воины помогут нам поднять восстание, то мои болезни сразу пройдут.