Немного погодя Кристен почувствовала, что кто-то тянет ее за платье. Обернувшись, она увидела Мечан, проделавшую нелегкий путь через огромный зал и толпу гостей. Девочка не решалась поднять на Кристен глаз.

— Ты… ты все еще сердишься на меня?

Кристен наморщила лоб, пытаясь понять, чем вызван вопрос ребенка.

— С какой стати мне на тебя сердиться, малышка?

— Я сказала брату, о чем ты мне тогда рассказывала, а Альден считает, что я выдала твой секрет. — Мечан наконец взглянула на Кристен. — Но я не знала, что это секрет, честное слово.

— И ты подумала, что я на тебя сержусь?

— А разве нет? — сказала Мечан. — Я видела тебя на следующий день, ты была ужасно расстроена.

Кристен улыбнулась, вспомнив тот день.

— Да, я действительно была сердита, но не на тебя, моя дорогая. То, что ты рассказала обо мне своему брату, ровным счетом ничего не изменило.

Это была явная ложь, так как именно тот эпизод привел к тому, что они с Ройсом впервые провели ночь вместе, о чем Кристен ничуть не жалела.

Мечан смотрела на нее, все еще терзаемая угрызениями совести.

— Тогда я напрасно от тебя пряталась?

Кристен рассмеялась, обратив тем самым на себя внимание Эды.

— Что ты здесь делаешь, дитя мое? — спросила старуха.

— Я разговариваю, — ответила Мечан с ноткой упрямства в голосе.

Эда строго посмотрела на Кристен.

— Ты должна работать, милочка.

— Я и работаю.

— Можно, я тебе помогу? — спросила Мечан.

Услышав эти слова, Эда покачала головой и вернулась к своим делам. Кристен не знала, что ответить Мечан, которая, с надеждой глядя ей в глаза, ждала. Она посмотрела на женщин, работающих в зале, потом снова перевела взгляд на Мечан, наконец со вздохом произнесла:

— А тебе разрешают бывать здесь, малышка?

Мечан в свою очередь тоже обвела взглядом прислугу и сказала упрямо:

— Мне здесь нравится больше, чем там.

Кристен снова подавила смех.

— Почему ты не любишь леди Корлисс?

Мечан взглянула на нее с удивлением.

— Откуда ты это знаешь?

— Я видела, что ты сделала.

— О! — Девчушка покраснела и опустила голову, потом в свое оправдание сказала: — На самом деле она вовсе не хотела, чтобы я к ней подошла. Она всегда говорит и делает совсем не то, что думает. Конечно, сейчас она говорит много приятных вещей. Но она стала это делать только после помолвки.

— Понимаю.

— Правда? — обрадовалась девочка. — Ты тоже считаешь, что нет ничего плохого в том, что я ее не люблю?

— Твои чувства — это твое личное дело, и никто не может навязывать тебе своего мнения. Но если твоему брату она нравится, то, может, и тебе следует попытаться полюбить ее?

— Да я и пыталась! — воскликнула девочка с негодованием. — А потом Ройс взял меня с собой в Рэдвуд, и она ущипнула меня, чтобы я ушла, а она осталась вдвоем с Ройсом.

— А что он на это сказал?

— Он ничего не видел.

Кристен нахмурила лоб.

— Тебе надо было ему все рассказать.

— Да нет, он бы только рассердился.

Да, Мечан никогда не пошла бы на то, чтобы рассердить брата. Кристен вздохнула. Бедному ребенку следовало бы объяснить, что гнев ее брата на самом деле был не так ужасен — или, по крайней мере, что он не собирался причинить ей зла. Кристен сама не раз наблюдала, с какой нежностью Ройс относился к сестре. Однажды вечером, когда девочка уснула внизу, в зале, он сам на руках отнес ее наверх.