И теперь, когда она увидела его с невестой, ей стало ясно, что она действительно лишилась рассудка, вообразив, что он может принадлежать ей. Ни разу она не посмотрела на сложившуюся ситуацию глазами Ройса. Он сказал ей однажды, что ее положение даже ниже положения раба. Допустим, он сказал это в гневе, но как это было близко к тому, что есть на самом деле! Она его рабыня, одна из многих. У него ведь много рабов. Сейчас она согревает его постель, но завтра для этой цели у него появится законная супруга. Его забота о Кристен была не больше, чем забота о любом другом из его рабов.

— Ты что-то замечталась.

Кристен понадобилось время, чтобы, услышав голос Эды, отрешиться от своих раздумий.

— Да, действительно.

Эда многозначительно посмотрела на нее. Ей показалось, что она услышала в голосе девушки тоску.

— Ты возлагаешь на него слишком большие надежды.

— Да, я знаю.

Эда покачала головой.

— Ты должна быть благодарна уже за то, что у тебя есть. Ты жива, хотя он мог бы и убить тебя, так же как и тех, кого ты называешь своими друзьями. Он заботится о тебе. Да что там — он даже защищает тебя от посягательств других мужчин. Сегодня ночью половина девушек здесь, в замке, станут добычей этих юных повес, но тебя это не коснется.

— Тебе не нужно рассказывать, как мне здесь хорошо живется.

Эда хмыкнула и не без сарказма заметила:

— Если ты недовольна тем, что имеешь, ты можешь в любое время подыскать себе какого-нибудь другого мужчину. Я не слепая и вижу, как все эти молодые господа таращат на тебя глаза. Если ты хорошо попросишь милорда, он, может быть, и продаст тебя, когда женится.

— Да, возможно, я так и сделаю.

— Подумать только! Нет, моя дорогая, я пошутила. Если ты решишься на это, будет такая буря, что не пощадит и нас.

— Не говори глупостей, Эда.

— Я серьезно говорю. Он тебя никогда не продаст. Да ты ведь не дурочка и сама это понимаешь, — сказала Эда нетерпеливо. — Ты не можешь не знать, как влияешь на его настроение.

— Это не так, — возразила Кристен.

— Не так? А какой он был на прошлой неделе, когда ему никто не мог угодить, потому что ты прогоняла его каждую ночь? Как ты это назовешь? Все в доме знали, что причина его плохого настроения — ты, хотя, может быть, только я знала все подробности. — Эда хихикнула. — Но как только ты оказалась в его постели, он сразу забыл о своем дурном настроении.

Кристен опустила глаза и почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Ну, хорошо, сейчас, может быть, он испытывает ко мне влечение, но я ведь могу ему надоесть.

— Этот мужчина не перестанет желать тебя, дорогая. Я вижу это уже потому, как он с тобой обращается. Я могла бы рассказать тебе и много других вещей, чтобы ты поверила, но у меня нет настроения забивать тебе голову всякой чепухой. Нет, он тебя никогда не продаст и никогда не уступит другому мужчине. Но на этой женщине он все-таки женится.

Кристен вздрогнула.

— Почему ты мне все это говоришь, Эда?

— Потому что в любом случае он оставит тебя при себе. Чтобы ты, наконец, поняла, что нужно быть довольной тем, что имеешь, и не метить выше, чем тебе назначено. Если ты будешь несчастлива, то и он будет несчастлив, а это уже и на нас отзовется.

— Довольно, Эда. Я не думаю, что имею над ним такую власть. Если бы это было действительно так…

— Если бы это было действительно так, то что тогда? Можешь не отвечать, я и так знаю.