— Кристен? Ответь мне, Кристен! Скажи мне, что это не сон.

— Что он говорит? — прошептал ей на ухо Ройс.

— Он знает, что я здесь.

— Тогда расскажи ему, что произошло.

Она глубоко вздохнула. А что же, собственно, произошло? Как получилось, что ее обнаружили? До этого момента все шло гладко. Нигде не было слышно ни звука. И все же ее заметили. И этот человек оказался тем единственным, с кем она не могла бороться. Если бы это оказался кто-нибудь другой!

— Торольф, мне очень жаль. Мне почти все удалось, но хозяин меня обнаружил. Он сейчас стоит рядом со мной.

За дверью воцарилось долгое молчание. Потом Торольф произнес:

— Тебе не следовало приходить к нам, Кристен. Надо было бежать, если у тебя появилась такая возможность.

— Теперь это уже не имеет значения.

— Что он с тобой сделает?

Что она могла ответить? Обратившись к Ройсу, она сказала:

— Он хочет знать, что ты теперь со мной сделаешь.

— А что бы вы сделали, если бы тебе удалось открыть эту дверь?

Его голос был пугающе спокоен. Ради Бога! Почему он не кричит и не ругается? Ведь он, должно быть, в ярости. До сих пор она не решалась взглянуть на него, чтобы убедиться в этом, но она знала, что он взбешен. Что ж, если ему удается скрывать свою ярость, то и она не покажет ему своего страха. Поэтому она так же спокойно ответила:

— Если бы я открыла дверь, мы бы побежали назад, к этому забору, перелезли бы через него и удрали.

— Перебив стражу?

— Ты шутишь? Моих друзей всего шестнадцать человек. А у тебя только охранников в доме столько же, да люди из твоей свиты и свиты короля. Нет, викинги храбры, но они не идиоты.

— Тогда скажи ему, что с тобой не случится ничего плохого, так как ты тоже не сделала ничего плохого, кроме как наказала заснувшего охранника. Так ему и надо, он заслужил такой удар. В следующий раз, вместо того, чтобы спать на посту, будет работать.

Она не могла поверить тому, что слышала собственными ушами. Точнее говоря, не могла поверить, что он говорит серьезно. Ведь как-то же он должен ее наказать. Это очевидно. Она — рабыня, совершившая попытку к бегству и намеревавшаяся даже помочь бежать другим.

Она быстро передала Торольфу слова Ройса. Однако тот тоже засомневался.

— Он не верит тебе, сакс, — сказала Кристен.

— Тогда передай ему, что завтра ты принесешь им еду и точно сможешь сообщить, что я с тобой сделал.

Мороз пробежал у нее по коже, когда она передавала Торольфу слова Ройса. Торольф, казалось, был удовлетворен этим ответом, и Кристен обрадовалась — она знала, что Ройс больше ничего не добавил бы.

Не снимая своей руки с ее талии, он увел ее от хижины. Страх все больше овладевал ею. Как это мрачно прозвучало — «точно сможешь сообщить им, что я с тобой сделал». Она собралась было еще раз обдумать все возможности для защиты, как вдруг Ройс остановился. Он повернул ее лицо к себе, так что она не могла не смотреть на него, и обнял уже обеими руками за талию, однако прижал к себе не слишком сильно. Запрокинув голову, он рассматривал ясное, светлое небо и великолепную луну. Она услышала, как он вздохнул.

— Недавно ночью я предлагал тебе сходить на озеро искупаться. Ты еще не передумала?

— Ты хочешь меня утопить?

Он снова посмотрел на нее, и на его губах промелькнула едва заметная улыбка.

— Ты что, не поверила тому, что я сказал?

— Я пыталась сбежать. Допустим, ты помешал побегу, но это не меняет дела, ведь попытка была. Что положено, согласно вашим законам, за попытку к бегству?

— Ты пленница, обращенная в рабство, а не британка.