— Он здесь, потому что милорд взял его к себе на службу. Он будет вместе с другими работать на валу.

— Да, у него как раз подходящая фигура для такой работы.

— Это уж точно, — вздохнула Эдреа.

— Я думала, что тебе нравится Бьярни.

— Да это так. — Эдреа покраснела и с улыбкой добавила: — Но если бы этот кельт положил на меня глаз… — Она снова вздохнула. — Правда, с ним выйдет та же загвоздка, что и с Бьярни. Он не говорит по-нашему. И хотя здесь много людей, которые говорят на его языке, я к ним не принадлежу.

Ругаясь, к ним подошла Эда.

— Эдреа, поторопись и помоги Этель накрыть на стол. Вы тут стоите и болтаете, а кто же будет за вас работать? А ты, Кристен, дочисти наконец горох!

Кристен удержала старуху за рукав, прежде чем та отвернулась от них.

— Эда, ты заметила этого кельта?

Эда коротко глянула на Гэлана.

— А как же. С таким ростом он всем бросается в глаза.

— Да, но я думала, что только кельты из Корнуэлла могут быть такими великанами, а ты ведь говорила, что они для Ройса самые заклятые враги.

— Вообще-то это так, но этот не с корнуэлльского побережья. А что касается роста, то везде есть исключения. Сравни-ка лорда Ройса с другими нашими мужчинами, а ведь он настоящий сакс.

— Да, ты, пожалуй, права.

Эда прищурила глаза.

— Я вижу, этот кельт тебя заинтересовал. Только позволь дать тебе совет, милочка, — сию же секунду выброси его из головы. Я не думаю, что милорд будет очень уж доволен.

— Ройс не имеет на меня…

Кристен хотела сказать «никаких прав», но осеклась. Уж что-что, а права на нее у Ройса есть, и ей лучше считаться с тем, что ему нравится, а что нет, если она хочет, чтобы все пока оставалось так, как есть. А что касается ее интереса к кельту, то он интересовал ее совсем не так, как могла предположить Эда. Она хотела лишь увидеть его лицо.

— Я учту твое предупреждение, Эда.

— Ну и хорошо. А теперь принимайся-ка скорее за горох, иначе он не успеет свариться.

Не прошло и нескольких секунд, как у Кристен появилась блестящая мысль. Она нарочно поставила тяжеленный котел с горохом, который она только что очистила от стручков, на самый край стола. Котел тут же угрожающе зашатался, и когда он с оглушительным грохотом упал на пол и горошины рассыпались зеленым ковром по залу и покатились к печке, она смотрела не на то, что натворила, а на незнакомца.

Он, конечно, был не единственный, кто обернулся на шум упавшего котла, но Кристен видела только его.

— Боже мой, милочка! — воскликнула Эда за ее спиной. — Что с тобой? У тебя целый день все из рук валится?

Но Кристен не слышала ни слова. Она смотрела в эти серые глаза, которые никогда в жизни не надеялась больше увидеть. Из горла вырвался сдавленный звук, и его не могла заглушить даже ладонь, которую она сразу же прижала к губам; другой рукой она схватилась за грудь, потому что сердце заколотилось так сильно, что ей стало больно. Этого не может быть! Боже, помоги ей! Зелиг! Живой!

Она вскочила с табуретки с намерением кинуться к нему. Он тоже поднялся со стула, чтобы пойти ей навстречу. Однако оба одновременно опомнились и резко остановились.

Кристен быстро отвернулась и ухватилась руками за крышку стола. Живой! Она закрыла глаза. Действительно живой! Она сделала глубокий вдох, чтобы подавить желание громко закричать, засмеяться и заплакать от радости.

Она не может подойти к нему! Боже, она не может его обнять! Если она это сделает, его запрут вместе с остальными пленниками, а то и убьют.