И если он не мог разобраться в этом, после полутора десятков лет обучения в Ордене, то он не представлял, что должен был чувствовать сейчас его ученик.

Оби‑Ван закрыл глаза и обратился к той мудрости, которую оставил ему в наследство Куай‑Гон Джинн.

Испытание мальчика… он встретится с ним сам. Ты должен верить в своего падавана. А еще ты должен верить в Силу. После смерти Куай‑Гона ты утратил эту веру. Ты полагался на чувство долга и ежедневный распорядок работы, учебы и тренировок. Чтобы заменить то, что когда‑то было изумительным чувством преданности и восхищения чудесами Силы.

Сила разочаровала тебя, ведь правда, Оби‑Ван?

Она позволила умереть твоему учителю.

Она может позволить умереть и Анакину.

Будущее нельзя было прочитать. Сила оставалась нема и сжалась вокруг них, словно задержав дыхание и готовясь сделать огромный выдох.

51

Джабитта уныло брела по бесплодной каменной пустыне, то и дело форсируя засохшие потоки расплавленной горной породы. Дыхание ее было частым и неглубоким – горный воздух был слишком разрежен для нее. Она больше привыкла к богатой благоухающей атмосфере северных долин, чем к разреженному холодному воздуху на вершине горы своего отца.

– Дворец должен быть здесь, – сказала она едва слышным шепотом.

У Анакина в глазах все поплыло, и он использовал несложную джедайскую технику для того, чтобы нормализовать давление и обменные процессы в организме, придать силы телу в условиях недостатка кислорода.

Ке Даив шагал в нескольких шагах позади них, держа свою пику наготове. Анакин стал прикидывать расстояние между ними и примерное время на реакцию. Кровавый резчик был ближе к Джабитте. И он легко мог убить девочку, прежде чем Анакин успеет что‑либо предпринять. Что же оставалось делать падавану?

Копи ярость. Копи отчаяние. Преврати их в энергию и аккумулируй ее.

Анакин слеша кивнул. Обернулась Джабитта.

– Здесь почти ничего не осталось, – сказала она, затем снова заныла: – Где мой отец? Где все остальные, кто жил и работал здесь?

– Они все погибли, – выпалил Ке Даив. – Нас должно волновать только топливо.

– Хранилище топлива было рядом со дворцом, – с вызовом бросила Джабитта. – Если мы не сможем найти дворец, мы не найдем топливо!

Анакин увидел угол каменного здания, торчащий из‑под груды дробленой скальной породы метрах в ста от них. Он повернулся к Ке Даиву: – Может быть, там?

Джабитта была на грани потери сознания. Для кровавого резчика, казалось, высокогорный воздух не был проблемой. Анакин ломал голову над тем, как он не заметил чудовищных разрушений, когда был здесь в первый раз. Наверняка дворец был в ненамного лучшем состоянии. Кто‑то, или что‑то, сумел внушить им воспоминания, ничем не отличающиеся от реальности.

Девочка споткнулась, затем обернулась и пошла по руинам как можно быстрее. Анакин и Ке Даив следовали за ней. Анакин потихоньку переместился ближе к кровавому резчику, чем тот был к Джабитте. Юный джедай следил за движениями пики, за желтыми и красными отблесками, которые играли на ее лезвии в лучах заходящего солнца. Вершина горы, когда‑то черно‑красная, а теперь буро‑оранжевого цвета, была окружена темными точками воздушных мин, бесконечно и жадно ищущих добычу. Словно кто‑то начертил секретные знаки в небе, на фоне яркой мозаики далеких звезд и пурпурного диска.

Анакин обернулся и через плечо посмотрел на корабль. Мы ведь еще не назвали яхту, подумал он. Как назвал бы ее Оби‑Ван?

Плечи Джабитты содрогались. Она тратила немногие оставшиеся силы на рыдание.

– Все послания от папы были обманом! Никто сюда не приходил, а он всем говорил, что все в порядке… Но вы! – Она повернулась к Анакину.