— Коллективное убийство души… Как страшно!

 

— Да, это страшно, — просто сказал Познавший Землю. — Но я этого избежал. Меня лишили только тела, данного мне природой. А в человеческом теле я, скорее, человек. Мне даже стало казаться странным прежнее тело харисянина… Пошли спать, Кирилл. Не смотрите же так на звезды, не надо!

 

 

 

10

 

ЭТО Я

 

Он с вечера крепко уснул и проснулся в другой стране.

 

    А. Блок

 

Во Вселенной, страшной и огромной, Ты была.

 

    В. Брюсов

 

…Рената открыла глаза и улыбнулась Миру. Вот я и проснулась, как хорошо! Как я счастлива, что живу в этом чудесном Мире. И Мир, наверное, радуется, что я живу в нем.

 

Окончательно проснувшись, она села, по-детски протерла кулачками глаза и с удивлением огляделась. Огромный шестиугольный зал, торжественно пустынный, как храм. Без окон, но светло, будто свет просачивался сквозь стены.

 

Рядом стоял и взволнованно смотрел на нее высокий, молодой, худощавый человек с добрым и красивым лицом и знакомой черточкой между носом и губами, придававшей лицу неповторимое выражение нежности и мужественности одновременно.

 

— Только не пугайтесь, Рената, — сказал он ласково, — я вам все объясню.

 

— Как я здесь очутилась? — растерянно спросила девушка, мысленно преисполняясь доверия и приязни к этому несомненно доброму человеку. — А где это я? Ведь я шла…

 

— Где вы шли? — живо подхватил Кирилл, радуясь ей и боясь за нее.

 

— Сегодня на рассвете я сошла с поезда и направилась пешком в Рождественское… Мне не впервой пешком, хотя бы и с вещами. Но как же я могла очутиться здесь… и где это?

 

— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил Кирилл и, взяв ее за руку уверенным и привычным жестом врача, пощупал пульс. Он был хорошего наполнения. И лишь чуть учащенным.

 

— Хорошо.

 

— Гм! — Кирилл не смог скрыть своего удивления.

 

— А разве я должна себя чувствовать плохо? Что со мной случилось? Кто вы такой?

 

— Я Кирилл Мальшет, врач-космонавт.

 

— Врач-космонавт… Никогда не слышала…

 

— Вы знаете, какой на Земле год?

 

— 1932 год, а что? Я не понимаю…

 

— Если вы хорошо себя чувствуете, я вам все объясню. Но сначала вы должны позавтракать. Помочь вам встать?

 

— Зачем же… Я сама. А вы откуда?

 

— Я тоже из Рождественского. Николая Симонова знаете?

 

— Николая? Конечно, это мой друг.

 

— Я его родственник.

 

…До чего разоспался, никак не стряхнет с себя сон. Что за гул, протяжный, низкий, как орган. Тайга расшумелась перед непогодой? Или близко пороги? Ах, да ведь он же на Луне!

 

…Иногда мать брала его с собой в лес. Чисто, светло и тихо было в хвойном лесу.