«Как же не стоит, – подумал Головастов, – если одно из двух все равно приходится выбирать».

Над этим выбором он промучился еще некоторое время. И теперь киллеру захотелось убить самого Головастова, но он, как мы помним, никого и никогда не ликвидировал бесплатно.

Чтобы снять стресс, бизнесмен вечером пригласил к себе в номер ночную бабочку. Но этим он только усугубил стресс, поскольку теперь ему не помогала даже виагра. Пришлось увеличить дозу, а от этого ему в разгар соития стало плохо с сердцем. Заметив неладное, проститутка в панике убежала, забыв одеться, – она испугалась, как бы клиент не испустил дух прямо в момент оргазма.

На этот раз, однако, пронесло, и, придя в себя после двух таблеток нитроглицерина и одной таблетки валидола, Головастов решил, что острые ощущения необходимы ему как воздух. Сейчас или никогда!

Он поднял посредника с постели и, не дав ему слова сказать, заявил, что согласен на последнее предложение киллера.

Посредник хотел было ответить матом – он так сладко спал между двух сестер‑близняшек, которых называл своими женами, – однако в последний момент передумал, поскольку с этого заказа ему полагались весьма солидные комиссионные.

Огладив обеих близняшек по их одинаковым, но от этого не менее соблазнительным выпуклостям, он подобрел и сказал в телефонную трубку:

– Готовьте деньги. Сразу после получения аванса Рекс начнет действовать.

21

В буйном отделении психиатрической клиники №1, бывшей имени Кащенко, накануне случилось чрезвычайное происшествие. Не то чтобы очень серьезное – такие бывают три раза на неделе, но оно все‑таки вызвало переполох.

Дело, в общем, было обыденное. Кощей Бессмертный, старый шизофреник с задатками молодого маньяка, искусал медсестру. И не как‑нибудь, а в кровь. Вцепился в нее, как собака бультерьер, – санитары втроем еле отодрали.

– А в следующий раз в лягушку превращу, – пообещал он, сплевывая чужую кровь на ткань смирительной рубашки.

Медсестра не захотела превращаться в лягушку и слезно попросила начальство перевести ее в другое отделение.

– Иначе меня скоро саму придется класть в буйное, – пояснила она.

Начальство пошло навстречу, и на следующий день медсестра вышла на работу уже в другом отделении.

На новом месте она сразу подверглась нападению молодого человека с длинными волосами и небритым подбородком.

– Я женщина! – сообщил он ей, сверкая глазами.

– Очень хорошо, я тоже, – ласково ответила медсестра по имени Анжела.

– Тогда давай любить друг друга физически, – предложил молодой человек и подарил девушке ослепительную улыбку.

Впрочем, ослепительной она была только на первый взгляд. А на самом деле молодому человеку давно следовало посетить стоматолога. Он нуждался в этом значительно сильнее, чем доблестный воин Якудзы Анаши Кумару.

Медсестра, однако, за восемь лет работы в психушке видела и не такое, так что ничуть не удивилась. Ее гораздо больше заинтересовал сам пациент, который воображал себя не просто женщиной, но в придачу еще и лесбиянкой.

Однако долго беседовать со странным пациентом Анжеле не пришлось. Ее отвлек Воплощенный Дух Виктора Цоя, который привычно встал в монументальную позу посреди коридора и ненатуральным голосом затянул песню собственного сочинения, по первым строчкам которой было видно, что дух Цоя здесь даже не ночевал.

– Цой жил, Цой жив, Цой будет жить! – не дослушав песню до конца, возгласил молодой хиппи, косивший в Кащенке от армии, и одобрительно хлопнул с размаху Воплощенного Духа по плечу.

Воплощенный Дух мгновенно потерял всю свою монументальность и шуганулся под защиту своего доброго друга – Нового Перерождения Нострадамуса.