– Довольно пригодна для жилья.

– Хорошо наконец оказаться на свежем воздухе, вы не находите? – Эвастон сопровождал ее вниз по трапу. Он жестом показал на стоящий поодаль автомобиль, сильно напоминающий лимузин, давая понять, что им туда. – Роскошный лимузин, как в старые добрые времена, только слегка усовершенствованный.

Аттила нарочито принюхался:

– Пахнет выхлопными газами даже отсюда.

– Мой Бог, Мачико! У вашего друга что‑то чересчур сварливое настроение. Нельзя же так начинать увлекательное приключение.

Хотя Ливермор Эвастон явно не любил Аттилу, он тем не менее переносил присутствие андроида, смягчая свое раздражение грубоватым юмором. Мачико это вполне устраивало и даже веселило. Странный богатый гусак. В нем было что‑то от импресарио. По крайней мере его язык и манера поведения всегда развлекали девушку.

– Прощу вас извинить Аттилу. Он недолюбливает людей, которые считают, что от жизни нужно брать максимум удовольствия.

– Да нет же! Совсем наоборот. Я им аплодирую. Я бы тоже любил жизнь, если бы она у меня была.

– Пожалуйста, не обращайте на него внимания. Ведь у него в буквальном смысле золотое сердце, – вновь вмешалась Мачико.

– Ах вот из чего теперь делают андроидов! Да, ведь в самом деле золото в наши дни стало намного дешевле.

– Из палок и камней, мистер Эвастон. – Аттила все никак не мог угомониться. – Ну хорошо, хорошо. Сдаюсь. Я сказал так просто из зависти. Прекрасный мир. А судя по тому, как все было здорово на корабле, где мне особенно понравилась библиотека, я надеюсь, что и город, названный вашим именем, окажется тоже восхитительным.

Цель была достигнута. Ливермор Эвастон просиял, однако заметил:

– Хочу вас обоих предупредить. Не надо сравнивать корабль с целым миром. Город не выдержан в каком‑то одном стиле. Вы увидите здесь и викторианское направление, и другую роскошь, но только там, где это было уместным. Однако из философских соображений я попросил дизайнеров избавиться от большинства излишеств.

– Не позволите ли вы мне иногда посещать библиотеку на вашей яхте? – спросил Аттила.

Лицо Эвастона расплылось в довольной улыбке:

– Разумеется. Я счастлив, что вас заинтересовала моя библиотека. Учитывая ваше воинственно‑скептическое настроение, мне особенно приятно, что вам хоть что‑то понравилось.

– Воинственность не является свойством моей натуры. Это лишь программа, заложенная в меня, которую я использую, когда считаю нужным. Цель войны – приносить мир, – ловко отпарировал упреки в свой адрес Аттила.

– Да, да. Ведь это сказал китайский философ войны? – уточнил Эвастон.

– По‑моему, Лао Ши? – Андроид, казалось, был ошеломлен теоретической подготовкой собеседника.

– Именно. Но ведь ему же принадлежит и такое высказывание: “Цель мира – готовиться к войне”.

– Только для равновесия.

– Мой юный друг, такова ваша интерпретация. Позвольте мне мою. Да что это мы все о войне да о войне? Моя планета к войне никакого отношения не имеет… Охота намного более изначальна и стихийна.

– А в наши дни еще и редка, – вмешалась в разговор Мачико. Она одарила Аттилу взглядом, как бы говорящим: “А не мог бы ты быть столь любезен и заткнуться”.

Андроид недовольно кивнул.

– К тому же этот мир настолько велик, что не может сводиться только к охоте. Да и я не так уж кровожаден. – В голосе Эвастона было столько нескрываемой иронии, что Мачико не удержалась и искренне улыбнулась. – Этот мир – что‑то вроде коммерческого предприятия.