-  У меня другие планы в отношении нашего друга, - ответил соляной убар. Он так и не снял повязку с лица, хотя все остальные выполнили его приказ.

    -  Тебя давно знают как Абдула? - спросил я.

    -  Несколько лет, - произнес он, - с тех пор как я стал хозяином этого касбаха и сменил своего предшественника.

    -  Ты служишь куриям, - сказал я.

    -  А ты служишь Царствующим Жрецам, - пожал плечами Абдул. - У нас много общего, мы - наемники. Только ты не так умен, ибо служишь тем, кому не испытать вкуса победы.

    -  Царствующие Жрецы достойны уважения, - сказал я.

    -  Не в такой степени, как курии, - заметил Абдул. - Курия настойчив. Вынослив. Свиреп. Курия всегда добивается своего. Царствующие Жрецы проиграют. Их ждет поражение.

    Возможно, он прав, подумал я. Курии действительно отличаются невероятной настырностью, агрессивностью и жестокостью. Курия очень сообразителен и жаден, он готов убить всех в схватке за территории и мясо. А Царствующий Жрец - весьма деликатное и благородное создание. Он старается избегать конфликтов, даже военная поза у него всегда оборонительная. Все, что он хочет, это чтобы его оставили в покое. Не знаю, способны ли Царствующие Жрецы, при всей мощи их разума и мудрости, записанной на ароматные ленточки, понять курий на гормональном или неврологическом уровнях. Истинная природа курий останется для них недоступной. Человек может познать курию, Царствующий Жрец может только узнать о нем. Чтобы познать курию, надо ночью, при свете лун, встать на его пути с топором, почувствовать мускусный запах его ярости, услышать дикий рык, увидеть черную кровь на клыках, встретить его атаку. Неспособное к ненависти, похоти и террору существо не в силах понять ни курию, ни человека.

    -  Возможно, ты и прав, - задумчиво проговорил я.

    -  Я не зову тебя на службу куриям, - сказал он.

    -  Это для меня честь.

    -  Ты из воинов.

    -  Верно, - сказал я. - Я еще ни разу не поступился своей честью. Пусть те, кто попробует склонить меня к этому, встретятся со мной с оружием в руках.

    -  Ну что же, - произнес человек на помосте, - уже поздно, всем пора отдыхать. Вам предстоит подняться до рассвета.

    -  Где Велла? - спросил я.

    -  Пока жива.

    -  Должен ли я называть тебя Абдул? - спросил я.

    -  Если хочешь.

    -  Я лучше знаю тебя под другим именем.

    -  Это верно, - согласился он.

    Хассан попытался вырваться. Ему никак не удавалось сбросить веревки с рук. Ремни врезались в его шею, а стражники тут же повалили его на колени.

    Лезвие ятагана уперлось ему в горло, и Хассану пришлось успокоиться.

    -  Нас убьют на рассвете? - спросил я.

    -  Нет, - ответил он.

    Я удивленно посмотрел на него. Хассан недоуменно огляделся.

    -  Завтра вы вместе с другими отправитесь в путь. Это будет долгое путешествие пешком. Надеюсь, вы доберетесь до цели живыми.

    -  Что ты собираешься с нами сделать? - резко спросил Хассан.

    -  Я приговариваю вас, - торжественно произнес Ибн-Саран, - к каторжным работам на соляных приисках.

    Мы попытались вскочить, но на плечах повисли стражники.

    -  Тафа, Риза, разденьтесь! - приказал Ибн-Саран.