Я не знал, сколько зарядов оставалось в оружии курии. Прижимаясь к песку, я отползал подальше от пробитого корабля. Шквальный воющий ветер не давал курии ни расслышать шороха моих движений, ни учуять мой запах, так что сориентироваться он не мог, хотя, безусловно, чувствовал мою близость.

    В моего курию попали из этого оружия четыре раза. Судя по ранам, в него стреляли в упор.

    Выходило, что мой курия получил ранения в тот момент, когда пытался войти в какой-то проем, а второй курия открыл огонь наудачу, почувствовав присутствие врага. Затем вооруженный курия вышел наружу, чтобы добить противника.

    Он не рассчитывал, что у нападавшего может оказаться союзник, причем человек.

    Очевидно, подобные же мысли проносились в мозгу курии. Разница заключалась в том, что я не знал, куда ведет загадочный вход и где он находится.

    Я видел, как зверь развернулся и побрел в сторону корабля, решив, очевидно, вернуться к своим обязанностям.

    Он и привел меня ко входу. Я наблюдал, как он, скрежеща когтями, вскарабкался по стальной лестнице. Отверстие в корпусе напоминало входной люк, оно имело прямоугольную форму, внешняя заслонка отсутствовала, металл по краям был покорежен, словно люк пытались открыть ломиком. Зверюга забрался внутрь, некоторое время понаблюдал за происходящим и наконец скрылся из виду.

    Сердце мое похолодело. Теперь время на его стороне. Все, что ему оставалось, это дождаться ночи.

    Я вернулся к разбросанным камням, на которых был натянут брезент. Там я попытался найти более-менее целый труп. У большинства покойников отсутствовали либо голова, либо руки.

    Найдя подходящее тело, я оттащил его поближе к кораблю. Сбоку на корпусе виднелись небольшие разломы. Курия в них пролезть не мог, но люди, очевидно, ими пользовались. Вдоль корпуса тянулась исковерканная стальная лестница. От земли до нее было не менее двадцати футов, другими словами, для меня она оказалась бесполезна. Придется лезть в разломы корпуса. Я не старался двигаться тихо. Напротив, я постучал по корпусу, чтобы курия понял, что кто-то пытается подняться на борт судна.

    Я знал, что этот курия должен отличаться хитростью и изворотливостью. Иначе ему не поручили бы охрану взрывного устройства.

    Но я знал также, что он находится в стрессовом состоянии. И он не мог ничего видеть из-за разыгравшейся песчаной бури. Я понял, что единственный мой шанс в кольце. Я терялся в догадках, как выманить курию из его укрытия, если на него не подействовала даже кровь погибших людей. Черная воля стальных миров пересилила кровожадные инстинкты. Это было по-настоящему дисциплинированное животное.

    Надо спровоцировать его на стрельбу и, используя какое-нибудь прикрытие, попытаться проскочить на корабль. Единственным подходящим для этого предметом могло послужить тело одного из убитых людей. Я не пытался действовать тихо. Пусть знает, что я нахожусь снаружи, что я пытаюсь подняться на борт и тащу за собой что-то тяжелое, скорее всего тело убитого человека.

    Ничего другого мне в голову не приходило.

    Классическая тактика приманки.

    Самая простая техника. И я ее не применил. Потому, что внутри меня ждал курия. Я знал, что играю в каиссу с достойным противником.

    Но тактику приманки я все-таки использую. Только приманкой стану я сам. Вот уж чего курия ни за что не сможет предположить: что я добровольно откажусь от невидимости и подставлю себя под огонь его оружия.