В зубах я сжимал моток прихваченной из груды мусора проволоки, с которой успел зубами же сорвать изоляционный слой.

    На конце проволоки я сплел петлю. Курия лез, не поднимая головы. Дождавшись, когда он оказался совсем рядом, я набросил петлю на его косматую голову и изо всех сил дернул за свой конец. Зверь попытался разорвать проволоку, но толстые пальцы не могли протиснуться под туго затянутую петлю. Курия хватался за проволоку руками, пытаясь забраться по ней наверх, но мощные лапы с толстыми пальцами бессильно соскальзывали с узкой полоски стали. Перекинув свободный конец проволоки через перекладину, я покрепче ухватился за него и' прыгнул вниз. Рывок сорвал курию с трубы, какое-то время он болтался посреди корабля, потом полетел вниз, перетягивая меня своим весом. Плечи его покраснели от крови, черным фонтаном ударившей из перерезанного горла. В одном месте мы с ним почти столкнулись, и я изо всех сил отпихнул его ногами. Я больно ударился о перекладину плечом. Теперь самым главным было через нее не перевалиться. Я изо всех сил уперся руками и ногами в стальной брус, и в этот момент проволока порвалась. Ударившись четыре раза о стены и переборки, курия пролетел добрых семьдесят футов и с грохотом рухнул в нижний отсек корабля. Я посмотрел на часы. Стрелка пятого механизма почти приняла вертикальное положение.

    Снаружи давно была ночь. Буря не затихала. Циферблаты защищал слой толстого стекла. Я дополз до самого края стальной перекладины, но все равно не мог дотянуться до циферблатов.

    Я лихорадочно огляделся по сторонам. Я не мог их остановить. Взглянув вниз, я с ужасом увидел, как курия возится в луже крови, пытаясь подняться на ноги. Из горла зверя все еще текла кровь. Я не сомневался, что у него серьезные повреждения кровеносных сосудов.

    Это был неутомимый, свирепый, фантастически сильный зверь.

    Он полез вверх. Теперь он лез очень медленно, не сводя с меня наполненных кровью бешеных глаз, прижав к косматой голове острые уши. С трудом перебирая передними лапами, он поднимался выше и выше.

    Я ухватился за узкую трубу над головой и попытался оторвать ее от корпуса корабля. Ничего, однако, не вышло.

    Зверь подполз уже совсем близко. Я видел его глаза. Он перехватил лапу и поднялся еще на шесть дюймов.

    Я дернул за трубу с такой силой, что она вылетела из крепления в корпусе.

    Стрелка пятого циферблата неожиданно остановилась. Стрелка шестого стремительно двигалась в обратную по отношению к привычному направлению сторону. По моим расчетам, до вертикального положения оставалось несколько секунд. Я изо всех сил ударил трубой по шестому циферблату. Курии осталось подняться еще на один фут. Он протянул ко мне дрожащие лапы. Кровь уже не текла из его горла. Он умер. Отвалившись от трубы, он полетел вниз и рухнул в кучу мусора на самом последнем уровне.

    Я схватил тонкую трубу и, как копье, всадил ее в трещину на циферблате. Стрелка уперлась в металлическую преграду и остановилась, самую малость не дотянув до вертикального положения.

    Я прижался к перекладине и заплакал. Я боялся сорваться вниз.

    Постепенно я обрел способность двигаться. Я спустился вниз и выбрался из корабля. Буря стихла. Я нашел курию, вместе с которым проделал этот трудный путь.

    -  Задание выполнено, - доложил ему я. - Все в порядке.

    Но он был уже мертв.

    Губы его растянулись и обнажили клыки. У курий, как я теперь понял, это означало улыбку.