— Да, но только потому, что это был Джейсон. Если бы это был ты…

Она не договорила, но Колину вдруг стало ясно, что она имеет в виду. В ответ его пенис стал пульсировать.

Вынужденный бороться с внутренним и возможно, самым низменным желанием, он молчаливо признал, что это действо весьма соблазнительно. Откровенно говоря, он много раз стыдливо фантазировал, что сделает именно это, особенно во время тех лихорадочных мгновений, когда его язык выискивал потаенные места на тыльной стороне Селии. Как он старался подавить сильное побуждение дать своему пенису вторгнуться в эту сочную маленькую дырочку, которую только что опробовал на вкус.

— Селия, ты это серьезно говоришь? — спросил Колин, охрипший от сдерживаемого желания.

— Да, — всего лишь ответила Селия и прижалась лицом к подушке, пододвигая свой зад к нему, пока тот не застыл в нескольких дюймах от его раскрасневшегося лица.

Сердце Колина сильно застучало при мысли о том, что он вознамерился сделать. Он поклялся быть нежным и любящим, ибо никоим образом не хотел уподобиться своему жестокому старшему кузену. Обхватив податливые ягодицы, он раздвинул их и скользнул языком в желанное отверстие. Оно сжалось, словно собираюсь пленить проникший туда язык. Этот невольный рефлекс лишь еще больше разжег страстное желание Колина, и он стал лихорадочно лизать вокруг кажущегося непроницаемым ободка, который подрагивал от щекотания его услужливого языка. Он почувствовал особый пикантный аромат, источаемый расположенной ниже щелью. От ожидания соки Селии потекли в гофрированную борозду которую он так старательно обхаживал своим вниманием, и щедро увлажнили ее. Колин трудился языком, вкушая это двойное угощение.

Его разбухший орган так сильно страдал, что он не смог бы остановить себя, если бы Селия попросила об этом. Колин пристроился к выпяченной заднице, настойчиво раздвинул ей бедра, потянулся к находившемуся между ними маленькому персику, чтобы перенести побольше соков на розовое отверстие, которое вылизал досуха, ибо ему хотелось завершить вторжение с наименьшими неудобствами для Селии. Прелесть Селии радостно оросила ищущие пальцы Колина, щедро обеспечивая смазку для переполненного пениса. Колин сделал глубокий вдох, готовясь войти в рай, который скоро будет ему принадлежать.

Колин Хардвик не только никогда не совершал столь неприличный акт с женщиной, но и в мыслях такого не допускал, пока в его жизнь не вошла Селия. Подобной изящной женственностью больше никто не мог обладать — боги послали ему Селию. Он не мог, да и не стал бы жить без нее и дал себе молчаливый обет покончить с собой, если она покинет его. Колин и не догадывался, что его черствого и бессердечного кузена обуревали такие же мысли.

Селия не была его первой любовью; Колин был привлекательным мужчиной и в Лондоне не испытывал недостатка в женском внимании. Однако он не стремился насытиться женщинами, хотя для этого у него было много возможностей. Колин словно предугадал, что в будущем его ждет особенное существо, недостойное того, чтобы его марали членом, который посетил не одно влагалище. Поэтому когда появилась Селия, он почтительно обуздывал свои страсти, понимая, что у нее почти нет никакого опыта с мужчинами. Только в последнее время он начинал сожалеть о своей прежней воздержанности, ибо сэр Джейсон сорвал нежные плоды с ее молодого тела и подбросил остатки Колину, словно собаке, над которой сжалился.

Селия взяла его пульсирующий орган и подвела его к анусу. Несмотря на то что сэр Джейсон своим внушительным членом несколько дней назад раскрыл этот цветок, инструмент Колина вошел не без труда и причинил боль. Колин сдерживался, продвигая его миллиметр за миллиметром. Слезы застилали ему глаза от сознания, что он причиняет боль прелестной Селии. Однако он не собирался останавливать продвижение; если его кузен смог овладеть ею таким образом, тогда он, ей-богу, сделает то же самое! В его чувствах царило такое смятение, что это желание являло собой скорее форму соперничества, нежели подлинное физическое влечение.