— Представлениям вашим он вредить не будет, мастер божился, что на веревочках и палочках новая рука не скажется.

— И на том спасибо, — буркнула Дрель. — Это нам, полагаю, не для самообороны?

Посланец князя явно не понял ее слов и вновь вернулся к беседе с Кормаком:

— Держать смазанную ядом стрелу постоянно внутри руки не следует. Вы можете ослепнуть или вовсе умереть. Но накануне того, как направите ее на супостата, следует погрузить ее в пузырек. В теле этой стрелки есть особая пещерка, тоньше волоса…

— Все ясно, — оборвал его Кормак. — И зачем нам эта дрянь?

Мужчина набрал в легкие воздуха и тут же выпустил его сквозь сжатые зубы, словно его кто-то ткнул кулаком в живот.

В комнату вошел Николас, улыбнулся гостю, увидел приколотую шляпу к стене и рассмеялся весело и беззаботно. Как только он протянул руку к стрелке, Кормак и Дрель одновременно вскрикнули:

— Не смей!

Посланец торопливо сказал:

— Она не отравлена.

Кормак лично открепил шапку, спрятал в ладони стрелу и протянул шапку сицилийцу со словами:

— Сходи, проведай лошадей.

— Мы же не сегодня трогаем, — смешно коверкая слова, возразил Николас.

— Все равно — проверь. Тут народ жуликоватый, вечно норовят вместо овса сена насыпать в ясли.

Картинно пожав плечами и снова негромко рассмеявшись, Николас удалился.

Гость подождал, когда стихнет топот башмаков сицилийца, и продолжил:

— Может быть, вас пригласят на праздник, который дает известный в здешних краях пан Сапега. Если такое случится, вам надо постараться сжить этого душегубца со света.

— А что будет с нами? — поднял брови Кормак, сделавшись похожим на Пьеро, который узнал, что Мальвина вышла на панель, собираясь выкупить его у Карабаса. — Нас же казнят!

— В шахиды я не нанималась, — добавила Дрель.

— Ищи дураков в соседнем ауле.

— Князь просит попытаться, а вашей смерти он не ищет. Ну что может случиться с бедными артистами, если кто-то неизвестный каким-то образом всадит Сапеге в ногу иглу? Сей супостат обожает приглашать музыкантов на привал после охоты.

— Начинаю понимать, — кивнул головой Кормак. — Кругом лес, полянка, куча борзых собак и соколов. Ловчие, какие-нибудь девицы, полупьяные рыцари и обилие подвыпивших кнехтов, псарей, оруженосцев… На сцене идет спектакль, который никто не слушает… И вдруг — бац! Сапега начинает орать и прыгать на одной ноге.

— Вернее всего, — одобрительно закивал головой посланник князя, — кинутся прочесывать лес. А еще вернее — казнить кнехтов. Кому придет в голову, что такую маленькую иглу можно метнуть? Воткнуть-то куда легче. Наверняка подумают не на вас.

Кормак сел на лавку и скрестил руки на груди.

— Мне эта затея не нравится.

— Никому не нравится, — развел руками опричник. — Однако долг требует. Князь что ни день грех смертоубийства замаливает. Помолится и за вас…

— Вот спасибо, обнадежил!

Дрель с опаской потрогала ногтем смертоносную машинку, словно кошка полузадушенную мышь.

— Почему просто не послать хорошего стрелка и не застрелить Сапегу из арбалета с английским воротом? Очень мощная штука, продырявит насквозь вашего ворога, да еще и прошьет пару кнехтов.

— Таковой стрелок точно окажется осужден на лютую смерть. Да и не подпустит никто к Сапеге арбалетчика, охраняют его сущие волки матерые. А ваших кукол никто обыскивать не станет.

Кормак спросил вдруг:

— А если просто «забыть» в спальне Сапеги этот пузырек?

Гонец озадаченно замолчал.