Изменить размер шрифта - +
Над головой со звоном вились крупные желтые комары, норовя впиться в веки.

Трое сидели возле церкви, прислонясь к разогретой солнцем облупленной стене, и ели. По одежде хрен поймешь: камуфляж, ботинки, тут же

пирамидкой стоят «Калашниковы». Жрут, гады, какую-то вяленую рыбу и вареные яички.

– Гроза! – тихонько сказал я, направив на них ствол автомата.

Трое переглянулись.

– Самум, – сказал старший по возрасту.

– Что ж вы охранение не поставили, коммандосы хреновы? Положил бы вас и дальше пошел...

Я выбрался из траншеи и направился к ним, не опуская на всякий случай автомата. Если что – положу всех от бедра, и ладно. И нету

специалистов украинских, коли это и в самом деле они.

– Как это не выставили? – опешил старший. Второй, гладко лысый, покачал головой и сказал:

– Ваську, суку, урою.

С этими словами он пошел за церковь разбираться с невидимым Васькой, который нерадиво нес караульную службу.

– Автомат-то опусти, – лениво сказал третий, обсасывая хвостик. – Тебе ж сказали – «Самум». Фули тебе еще надо?

Я улыбнулся:

– А пивка у вас к рыбке нету?

– Ага. И бабу. – Третий поднялся, протянул руку. – Москаленко. Капитан.

– Птахин. Сержант.

– А выделываешься, как полковник, – заметил он. – Зови своих, что ли...

Я громко свистнул. Через минуту мои появились из-за угла, одновременно с противоположной стороны показались лысый и опечаленный Васька с

ручняком на плече. Васька тер щеку, на которой явственно расплывался кровоподтек. Ну и порядочки у них...

Принялись знакомиться. Васька оказался почти что моим земляком, из пригорода, и носил скромные голые погоны. Потому его и шпыняли, особенно

если учесть, что трое остальных были капитанами. Украинскими капитанами при нашем прикомандированном Ваське. То-то они его шпыняют.

– Три капитана, – поморщился Костик. – Вы хоть посчитайтесь, что ли, кто будет главный. Или по очереди командуйте.

– А тут считаться нечего, – отрезал Москаленко. – Я и командую. Блошкин вон доктор, у него своя епархия, а Шевкун особист, тоже свое

задание имеет. Так что все вопросы решены. Теперь о деле. Наша задача проста: пройти из пункта А в пункт Б. Пункт А – вот эта самая

церковь. Про пункт Б говорить ничего не буду, потому что идти до него далеко, а в дороге всякое случается. Больше никаких союзников мы

встретить не должны, потому приказ – стрелять во всё, что движется. Вопросы?

Блошкин был самый старый, Шевкун – лысая башка. Всё понятно. Украинские специалисты, мать их ети.

– Посрать можно? Срать хочу, аж ногами топочу, – попросил-сказал прапорщик. Москаленко кивнул, и Коля, расстегивая на ходу ремень, потрусил

в кусты. Москаленко повернулся к нашему старлею:

– Товарищ старший лейтенант, а с дисциплиной у вас не ахти.

– Так и у вас тоже. Вон, часовой на посту ягоды жрал, – огрызнулся старлей.

– Вот и заработал. Кстати, часовой всё-таки из ваших... Советская Армия остается Советской Армией при любом режиме. Церемониться не буду,

старший лейтенант, а товарищ Шевкун мне поможет.

Лысый хмыкнул. Он не понравился мне с первого раза, как только я его увидел, и я понял, что мы еще схлестнемся.
Быстрый переход