|
Над головой со звоном вились крупные желтые комары, норовя впиться в веки. Трое сидели возле церкви, прислонясь к разогретой солнцем облупленной стене, и ели. По одежде хрен поймешь: камуфляж, ботинки, тут же пирамидкой стоят «Калашниковы». Жрут, гады, какую-то вяленую рыбу и вареные яички. – Гроза! – тихонько сказал я, направив на них ствол автомата. Трое переглянулись. – Самум, – сказал старший по возрасту. – Что ж вы охранение не поставили, коммандосы хреновы? Положил бы вас и дальше пошел... Я выбрался из траншеи и направился к ним, не опуская на всякий случай автомата. Если что – положу всех от бедра, и ладно. И нету специалистов украинских, коли это и в самом деле они. – Как это не выставили? – опешил старший. Второй, гладко лысый, покачал головой и сказал: – Ваську, суку, урою. С этими словами он пошел за церковь разбираться с невидимым Васькой, который нерадиво нес караульную службу. – Автомат-то опусти, – лениво сказал третий, обсасывая хвостик. – Тебе ж сказали – «Самум». Фули тебе еще надо? Я улыбнулся: – А пивка у вас к рыбке нету? – Ага. И бабу. – Третий поднялся, протянул руку. – Москаленко. Капитан. – Птахин. Сержант. – А выделываешься, как полковник, – заметил он. – Зови своих, что ли... Я громко свистнул. Через минуту мои появились из-за угла, одновременно с противоположной стороны показались лысый и опечаленный Васька с ручняком на плече. Васька тер щеку, на которой явственно расплывался кровоподтек. Ну и порядочки у них... Принялись знакомиться. Васька оказался почти что моим земляком, из пригорода, и носил скромные голые погоны. Потому его и шпыняли, особенно если учесть, что трое остальных были капитанами. Украинскими капитанами при нашем прикомандированном Ваське. То-то они его шпыняют. – Три капитана, – поморщился Костик. – Вы хоть посчитайтесь, что ли, кто будет главный. Или по очереди командуйте. – А тут считаться нечего, – отрезал Москаленко. – Я и командую. Блошкин вон доктор, у него своя епархия, а Шевкун особист, тоже свое задание имеет. Так что все вопросы решены. Теперь о деле. Наша задача проста: пройти из пункта А в пункт Б. Пункт А – вот эта самая церковь. Про пункт Б говорить ничего не буду, потому что идти до него далеко, а в дороге всякое случается. Больше никаких союзников мы встретить не должны, потому приказ – стрелять во всё, что движется. Вопросы? Блошкин был самый старый, Шевкун – лысая башка. Всё понятно. Украинские специалисты, мать их ети. – Посрать можно? Срать хочу, аж ногами топочу, – попросил-сказал прапорщик. Москаленко кивнул, и Коля, расстегивая на ходу ремень, потрусил в кусты. Москаленко повернулся к нашему старлею: – Товарищ старший лейтенант, а с дисциплиной у вас не ахти. – Так и у вас тоже. Вон, часовой на посту ягоды жрал, – огрызнулся старлей. – Вот и заработал. Кстати, часовой всё-таки из ваших... Советская Армия остается Советской Армией при любом режиме. Церемониться не буду, старший лейтенант, а товарищ Шевкун мне поможет. Лысый хмыкнул. Он не понравился мне с первого раза, как только я его увидел, и я понял, что мы еще схлестнемся. |
