|
– Но отлично знаю, что там несладко. А вы думаете, те же украинцы, что под Великим Новгородом сидели или в Пскове, – они нас за это полюбили? Их там, может, кавунами потчевали? Костик скрипнул зубами, но ничего не сказал. – Короче, бросайте эти выходки, – строго сказал полковник, поднимаясь. – Тем более вам придется работать с украинскими специалистами. А вы, старший лейтенант, проследите. – Есть, товарищ полковник, – вскочил Беранже. Мне, по большому счету, всё равно было, с кем работать. Хоть с неграми. После прозябания в соседстве с дядей Хорьком это было приключение, и оно мне еще не надоело. И компания подобралась приятная, не буду лукавить. Вот только «украинские специалисты» эти – посмотрим на рандеву, что за специалисты. – Ну, подъем, – сказал старлей. – Эй, я еще по-большому хотел! – возмутился прапор. – Потом по-большому сделаешь, около церкви. – Грешно возле церкви по-большому, – наставительно заметил я. – Шлаки надо регулярно выводить, – заворчал прапор, навьючивая на себя мешок и доверенный ему гранатомет. – Думаешь, легко идти так вот, не какамши? – Что ж ты раньше не сходил? – спросил Костик. – Шлаки накапливал? – Я жрал, потом курил. У меня эти занятия с оправкой не сочетаются, – огрызнулся прапорщик, и мы тронулись в путь. – А я вот любил, чтобы сядешь вот так, и закурить, – неожиданно сказал старлей. Мечтательно так сказал. – Одновременно чтобы. И газету... свежую... Или детектив. Ничего интересного, кроме грибов, в дальнейшей дороге нам не попалось. Прапорщик предложил спеть строевую песню, но на него цыкнули все разом, а Костик предположил, что рыжики были с глюками, потому что мутанты, вот прапора и потянуло на песнопения. Они начали было препираться, но тут мы вышли к месту рандеву. Церковь появилась неожиданно: лес расступился, и она возникла на большой опушке, окруженной березами, старая, полуразрушенная, краснокирпичная. То ли ее разломали еще сто лет назад в годы становления советского государства, то ли во время конфликта последнего, не поймешь. Однако какая-то добрая душа уже успела написать на стенке три веселые буквы чем-то черным. Тут же был и нарисован сей предмет, причем довольно стилизованно и неприглядно. Вокруг – ни души. Мы засели за густым орешником и принялись осматриваться, переговариваясь вполголоса. – Что-то тихо слишком, – подозрительно сказал Коля. – Давай из гранатомета бацну? – А если там наши? Прапорщик пожал плечами и принялся демонстративно ковырять ошметок глины, присохший к коленке: дескать, если что, я предупредил, а вы не послушали. Старлей поймал мой вопросительный взгляд и кивнул: – Пароль – «Гроза». Отзыв – «Самум». Только аккуратно. Вроде ничего не может случиться, а там кто ж его знает... Свистни, если что. А если палить начнешь, сами придем. Положив вещмешок на траву, я взял «калаш» и побежал в обход, чтобы подойти к церкви сзади. Шагов через двадцать услышал тихие голоса и пополз по лесопосадочной траншее. Голоса приближались. Говорили вроде как по-украински, я подобрался еще ближе и высунулся, хоронясь за косматым чертополохом. |
