|
– Да ну на хрен... – усомнился Беранже. – Грязное всё, активное... – А что ты дома жрал? Не думаю, что эти грибочки хуже. Хоть белых, но насобираю, – решил прапорщик. – А вот у нас сыроежки не ели никогда, – вспомнил Костик. – Сорный гриб, мамка говорила. И крошится в пакете. – Надо с корзиной потому что ходить или с ведром. По грибы-то. – Консервы жрать будем, – резюмировал старлей, – а о грибах вспомним, как жрать нечего станет. – Так грибы же... – жалобно сказал прапорщик, но Беранже только махнул рукой. Часа через полтора из лесу вышли на просеку: видать, когда-то хотели тянуть ЛЭП, вон даже мачта валяется, да потом не до электричества стало. На просеке, метрах в пятидесяти левее нас, стояли горелые танки – вроде как вперемешку наши «Т-80» и «леопарды». Сколько ж тут битого железа поразбросано! – Передохнем, может? – спросил Костик. – Еще с километр, потом отдых, – решил старлей. – На просеке не хрен вертеться, сверху видно всё... – Ты так и знай, – закончил, хихикнув, прапорщик. Через километр (это по мнению старлея Беранже, мне лично показалось, что чапали раза в три больше) мы уселись на мягком мшистом бугорке под дубками и принялись трапезничать. Всё-таки натовские консервы есть натовские консервы – вкусно... Не то что наши крупы с непрожевываемыми мясными волокнами. Прапорщик не удержался и схрупал несколько рыжиков, хорошенько посолив их и дождавшись, пока грибки пустят ярко-оранжевый сок. Смотреть на то, как он закусывает и восхищенно вертит головой, было очень приятно, но примеру Коли никто последовать не решился. – Полдень, – сказал старлей, посмотрев на часы. – Рандеву состоится через три часа, осталось идти десять кэмэ. Ориентир – церковь. – Интересно, живет тут кто? – пробормотал Костик. – Живут бабки какие-нибудь. Они чуть ли не в эпицентрах живут. – Вот шмальнут эти бабки из-за куста очередью... Расселись тут, жрем... – задумчиво сказал я. – Да ладно тебе, – отмахнулся старлей. – Доедаем, курим и в путь. Я задымил сигаретой, вспоминая инструктаж у Салуцкого. Собственно, ничего внятного нам так и не сказали: дали направление, пояснили, что нас будут ждать там-то и там-то. И всё. Кто будет ждать, зачем ждать – это уже было не про нас. Как и в свое время в милиции, мне ярко продемонстрировали, что доверяют, но до определенных границ. – А что там у вас за происшествие было в кабаке? – поинтересовался тогда сидевший в углу молчаливый полковник. – Я Бродского почитал вслух, – встал Костик. – «Дорогой Карл Двенадцатый»? – усмехнулся полковник. – Читал... Напрасно по мелочам грызетесь. Тем более вы, Логвинов. Вы же по национальности украинец. Так и в паспорте записано. – Ну и что? Я покосился на прапорщика – тот подмигнул мне. Ну и Костик. – Да нет, ничего, Логвинов. Кончать войну надо. Навоевались. – А вы в лагере не сидели, товарищ полковник? – напористо спросил Костик. – Я не сидел, – согласился полковник. |
