|
.. В Монастырском на танке пашут, из болота вынули и пашут... – Мужик согнал крупного комара, лепившегося на свежую кровь. – Автоматов ентих в свое время собирали мешками. Только они без надобности, автоматы. Сеялку ба... – Ясно, – повторил Шевкун. – Ладно. Сеялку вам... Он сверился по карте, убрал ее в сумку и деловито, без лишних движений застрелил мужика из своего пистолета. Мужик упал на бок в папоротники, не издав ни звука. На него сразу накинулись муравьи – крупные, с ноготь, коричневые, я таких раньше не видел. Мутанты, что ли? Я отвернулся, не стал глядеть, как муравьи грызут дохлого мужика. – Может, можно было... – начал было доктор, но Шевкун застегнул кобуру и покачал головой: – Установка – никаких свидетелей. Нельзя было. – А выстрел-то могли и слышать, – сухо заметил наш лейтенант словно в пространство. – Восемь километров... – Думаешь, мало тут по лесам стреляют? – спросил Шевкун. – Мешками автоматы собирали. Как выяснилось, лейтенант был прав на все сто. Выстрел, конечно же, услышали. Взяли нас ночью, подобравшись совсем незаметно, начав с часовых. Меня долбанули по голове чем-то деревянным, от чего я вырубился и очухался только валяясь связанным по рукам и ногам на какой-то вонючей соломе. В темноте поодаль отчетливо хрюкала свинья. – Живой кто есть? – спросил я, сплюнув накопившуюся в горле соленую засохшую дрянь. – Есть, – отозвался прапорщик. – Все живые, только побитые. Ты как там, Валерьян? – Хреновато. Башка болит, окостенел весь... Кто ж это нас? – Полагаю, местные жители. Ивашино либо Рожновка... Волокли далеко, так что, наверное, Ивашино. И трактор вроде тарахтел с час назад. – Вот мужик нам боком и вышел, – добавил невидимый Костик. – Твари, два зуба выбили. И руку вывихнули, кажется... – А что это господа офицеры молчат? – осведомился я. – Все в говне свином, вот и молчат, – это ответил Шевкун. Судя по невнятной речи, он то ли прикусил язык, то ли ему челюсть свернули. Так ему и надо, падле. – Что делать будем? – поинтересовался я. – Валяться, – буркнул Костик. – Повязанные все, как гуси, что нам делать еще-то... – Валяться, – передразнил прапорщик. – Удавят за милую душу эти селяне хреновы... Надо развязываться как-то. Ну-ка посмотрите, у кого там руки послабже связаны? Столько народу, явно кого-нибудь связали плохо. Все начали кряхтеть и ворочаться, проверяя свои путы. Наконец, доктор сказал удивленно: – А знаете, получается. У меня как-то слабо... понапутано тут... Намотано... – Дергай тогда сильней, только не затяни, – рыкнул Москаленко. Доктор повозился минут пять, потом радостно пискнул и сообщил: – Готово. Нет, в самом деле готово! – Так не сиди, нас развязывай, – велел Москаленко. Доктор подобрался к нему, и через некоторое время все мы сидели и растирали запястья. Костик плевался кровью и пристраивал на перевязь из куска тряпки свою вывихнутую руку, которую доктор быстренько вправил. – Ну, пидоры! Ну... – рычал Костик, пока Шевкун его не успокоил: – Хорош матюкаться. |
