|
.. Ефрейтор... Заслуженного ефрейтора связи мы трогать не стали, просто заперли в той же кладовке. С улицы кто-то пальнул по окнам, но это нам были семечки. Теперь оружия хватало. Жратву, правда, растащили, но не собирать же ее теперь по домам... И гранатомет неизвестно где – нету гранатомета в кладовке. А без него плохо. Пока они, положим, перепугались, а ну как местный Рэмбо додумается, что нас не так уж много и мы в хате сидим? У них небось и ручные гранаты есть, кроме нашего-то гранатомета... Распахнув ударом ноги входную дверь, Москаленко крикнул: – Эй, уроды, слышите меня? Если будете стрелять, устроим вам козу на возу: трактор взорвем к чертям свинячьим и народу положим немерено! Уяснили? Как будете без трактора? На бабах пахать? – На жабах, – хмыкнул Костик. Некоторое время снаружи напряженно молчали, потом густой бас отозвался: – А чего надо, командир? – Мы тихо-мирно уходим, а вы нам не мешайте. Провожатого дайте, а то черт вас знает, куда нас затащили... Идет? – Идет, – сказал бас без промедления. – Выходьте. – Хитрый ты хрен, – заорал прапорщик. – Давай сперва провожатого! А то сейчас гранату в трактор кину, и капец! Спустя минуту в сельсовет осторожно заглянул пацан лет двенадцати. – Я вот он, дяденьки, – испуганно сказал он. – Ты, что ли, провожатый? – спросил Костик. – Я. – Ладно. Москаленко вывел пацана на крыльцо, сунув ему в спину ствол автомата, и громко сказал: – Если пацана не жалко, можете стрелять. – Идите уж, – сказал здоровый дядя в телогрейке, выходя из-за угла горелого сруба. В руке дядя держал наш гранатомет. – Не надо было нас трогать, всё бы миром и кончилось, – наставительно сказал доктор. – А Мишаню нашто убили? – спросил дядя. – Попался не ко времени ваш Мишаня. Я лично против него ничего не имел. – То-то и оно, – пригорюнился дядя. – Ну идите ж вы быстрей, пока кто глупостей не сотворил. – Гранатомет отдай, – сказал прапорщик. – Гранатомет не отдам, – покачал головой дядя. – Там граната одна всего осталась, вам ни к чему, а нам в дело. – Откуда одна?! – возмутился прапорщик. – Много было! – Слушай, мужик, что ж мне врать? – обиделся дядя. – Можеть, скрал кто из наших, но у меня вот одна. Не берите греха надушу, оставьте волыну. – Волы-ыну... – пробурчал прапорщик. – Хер с тобой, будем теперь торговаться... Счастья вам, колхозники. Вы хоть этой гранатой звезданите куда надо. К выходу из деревни мы шли настороже, но ничего не случилось. Пацана жалели, наверное. Да и при оружии мы теперь были, а кресты, похоже, в сравнении с нами всё же не бойцы. – Звать тебя как, чучело? – спросил Костик. – Толик, – сказал пацан. Отойдя от деревни километра на два, мы сделали кратковременный привал, во время которого Москаленко набил морду Васюне, проспавшему на часах и фактически сдавшему нас селянам. Никто за Васюню не заступался, он и сам понимал вину и только покорно поднимался, вновь и вновь подставляя лицо зуботычинам. |
