Его плечи поникли.

— Но ты же помогаешь ей... — запротестовала Бет.

— Ее уже невозможно спасти.

— А Кайл? Ты же можешь спасти Кайла!

— Бет, — сказал Бен с мукой в голосе, — ты считаешь меня лучше, чем я есть на самом деле.

— Я думаю, ты хочешь казаться лучше. Я знаю, какой ты на самом деле, Бен Эндерсон.

— Неужели? — в его голосе появились насмешливые нотки.

И тут она решила рискнуть и сказать ему всю правду.

— Да. И я люблю тебя. Такого, какой ты есть на самом деле.

Они были так близко друг к другу — он и она, а вокруг шелестели увядающие осенние листья. И Бет снова поцеловала его.

— Это как раз то, чего я боялся, — прошептал он.

— Нам нечего страшиться, Бен.

Он сдался и с трепетом прильнул к ее губам.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Уезжая к Бет достраивать домик, Бен Эндерсон был уверен, что это будет их последняя встреча. Но все пошло не так, как он задумал. Все это время он, как страус, прятал голову в песок вместо того, чтобы раскрыть глаза и увидеть правда. Бен не хотел привязываться к людям, потому что боялся их потерять. Но Бет любила его всякого — и хорошего, и плохого, и сильного, и слабого. Она принимала его таким, какой он есть.

Бет прекрасно поняла, что за твердой броней цинизма скрывается ранимая душа, пожалела его и пробудила в нем надежду на лучшее. Хотя он и ехал к ней с намерением порвать, но понимал, что не сможет причинить ей боль и бросить ее.

Бен не мог избавиться от этого чувства. Домик среди листвы, теплый свет ее глаз и то, как она склонила голову ему на плечо, — все это объединяло их в одно целое.

Он и сам знал, что в последний момент пойдет на попятную. Их чувствам невозможно было противиться. Она была права. Когда Бен все рассказал ей, ему стало намного легче. Он доверился ей и перестал чувствовать себя одиноким. Бет была так нужна ему. И он понял, что никогда не сможет расстаться с ней. Судьба посмеялась над его решением оставить ее. Они всю ночь просидели в домике на дереве. Смотрели сквозь разноцветные листья, как небо становится то пурпурным, то голубым, как мерцают и движутся звезды. Они допили шампанское, а потом она принесла кофе и одеяло. Они закутались в него и задышали в едином ритме. А потом Бен уехал с ощущением того, что новое только начинается. Он ехал домой и был пьян не от шампанского, а от нового, неведомого ему доселе чувства.

И тогда Бен отчетливо понял, что любит ее. Он надеялся, что у него хватит смелости и силы сказать ей об этом. Что он говорил ей? Ничего романтического, одну голую правду.

Оказалось, что жизнь может выкинуть и такой номер, стоит только расслабиться. Как только Бен улегся в кровать и заснул, зазвонил телефон. Кто мог звонить в такую рань? Кто, кроме нее, может знать, что он не спит? Бен кинулся к телефону. Она! Наверное, что-то забыла ему сказать. Он вдруг представил себе, как прекрасно они будут жить дальше.... Как чудесно! Засыпать, прижавшись к ней и уткнувшись лицом в ее волосы. Перед сном они будут разговаривать и утром — тоже.

Она призналась ему в любви. Господи! Да ведь Бен тоже ее любит. Так зачем же бежать от нее? Ему так хотелось, чтобы его любили, чтобы было куда возвращаться, где преклонить голову.

— Алло? — Сейчас он скажет ей все это.

Но нет, это была не Бет.

— Мистер Эндерсон?

В мгновение ока Бен все понял, и у него упало сердце. Звонили из больницы.

— Вам лучше приехать. Ей осталось несколько часов.