Айзек Азимов. Плотоядный смешок
Этот рассказ впервые появился в январском номере журнала «Ellery Queen’s Mystery Magazine» за 1972 г. Он дал мне наглядный пример построения дедуктивной логической цепочки. Я и до этого часто думал, что лёгкость, с которой книжные детективы ткут совершенные логические сети, слишком искусственна – в действительности всегда имеются большие дыры. Иногда такие дыры имеются даже в моих рассказах. После появления «Плотоядного смешка» один читатель написал мне, что я забыл отметить: «дипломат» Джексона был его собственным, и поэтому существует возможность, что Джексон украл именно «дипломат». Мне это никогда не приходило в голову, и, конечно же, это просто не могло прийти в голову никому из моих героев в этом рассказе.
Поэтому при переиздании рассказа в виде книги я добавил несколько строк, чтобы закрыть эту возможность. (Это, между прочим, показывает, что читатели не просто склонны надоедать, задавая неприятные вопросы. Иногда читатели очень полезны, и я их весьма ценю). Этим вечером именно Хэнли Бартрам был гостем клуба «Чёрных Вдовцов», члены которого ежемесячно встречались в некотором тихом прибежище и готовы были убить любую женщину, которая нарушила бы их уединение, — во всяком случае, во время подобной встречи. Число постоянных участников менялось, нынче их было пять. Сегодняшним вечером хозяином приёма был Джеффри Авалон. Это был высокий мужчина с аккуратно постриженными усами и небольшой бородкой, теперь скорее светлой, чем тёмной, — впрочем, волосы на его голове были по-прежнему чёрными. Именно он в качестве хозяина обязан был произнести ритуальный тост, отмечающий начало самого обеда. Громко и с удовольствием он сказал: «Священной памяти старого короля Коля*. Пусть его трубка всегда дымится, кубок будет всегда полон, а скрипачи всегда пребывают в здравии, и пусть мы все будем так же веселы, как он, до конца своих дней». Каждый вскричал «аминь», пригубил бокал и сел. Авалон отставил свой бокал подальше тарелки. Этот, уже второй за вечер, в данный момент был налит наполовину. Здесь ему и суждено было стоять нетронутым до конца обеда. Авалон был лицензированным адвокатом и перенёс на светскую жизнь привычки, приобретённые на службе. Полтора бокала — именно такую порцию он позволял себе в подобных случаях. В последнюю минуту по лестнице вбежал Томас Трамбуль со своим обычным возгласом: «Генри, скотч и содовую для умирающего!» У Генри, официанта, который исполнял эту должность на собраниях клуба уже в течение нескольких лет (причём никто из «Чёрных Вдовцов» никогда не слышал, чтобы его называли иначе, чем просто «Генри»), виски и содовая были уже наготове. Генри было около шестидесяти, но его благообразное лицо ещё не покрылось морщинами. — Уже готово, мистер Трамбуль. — Когда Генри говорил, казалось, что его голос доносится с некоторого расстояния. Трамбуль сразу же заметил Бартрама и, обернувшись к Авалону, тихо спросил: «Твой гость?» — Он попросил меня его пригласить, — сказал Авалон самым тихим шёпотом, на который был способен. — Хороший парень. Тебе понравится. Сам обед проходил так, как обычно проходят обеды «Чёрных Вдовцов». Эммануэль Рубин, — ещё один обладатель бороды, этакой узкой всклокоченной полоски ниже рта, и редких зубов, — сумел выйти из творческого тупика и страстно излагал подробности только что законченного рассказа. Джеймс Дрейк, прямоугольное лицо которого украшали усы при отсутствии бороды, перебивал его воспоминаниями о других историях, имеющих отдалённую связь с излагаемой. Дрейк был всего лишь химиком-органиком, но обладал энциклопедическими знаниями беллетристики. Трамбуль, будучи экспертом по шифрам, считал себя частью внутренних консультативных кругов правительства и поэтому принял его сторону и набросился на политические высказывания Марио Гонсало. |
