Потом я лег спать. Мне снилось, что наша ПВ перевернулась. Повсюду были кровь и стекло. Отец лежал посреди шоссе, покрытый простыней. Ровный поток машин отрезал меня от него. Меня обдавало воздушной волной, идущей от них, и я видел, как ботинки отца торчат из‑под простыни. И левая рука – тоже. В ней он еще сжимал руль.

~~~

Когда я проснулся, шел дождь. Наконец‑то дождь. Капли падали мне на лоб и на грудь. Я сел на кровать и вдруг понял, что одеяло влажное. Дождь шел через крышу.

Я оделся и поднялся к соседу. На мои звонки никто не ответил. Ударом я открыл дверь и крикнул. Ответа не было. Я прошел в комнату и крикнул снова. Мне вовсе не хотелось нарваться на кулаки Аска. А это было очень даже вероятно.

Пол был залит водой. Вокруг плавали газеты, тряпки, огрызки пиццы, бутылки и блокноты. Письменный стол искорежен, в ящиках – пусто. В ванной открыта вода. Я закрыл краны и вернулся в гостиную.

Я стоял и смотрел на разбросанные по полу фотографии. Сотни. И на всех – девушки. Блондинки. Брюнетки. Негритянки. Тайки. Все улыбаются и пытаются профессионально позировать. Некоторые портреты – из фотоавтоматов. Некоторые – студийные. Некоторые девушки слишком откровенно показывают грудь и ляжки. Другие выглядят целомудренно и серьезно.

Я подхватил фотографию чрезмерно накрахмаленной барышни. Представил, как она, стоя у зеркала, пытается навести красоту перед фотографированием. На обороте фотографии от руки было написано по‑английски: «Я знаю, ты – лучше всех. Свет в окошке. Как звездочка».

Кто‑то кашлянул. Я прошлепал в спальню. Аск сидел на постели и курил. Когда я вошел, он посмотрел на меня, но взгляд у него был такой, будто все происходящее его не касается.

– Что случилось? – спросил я.

Аск не ответил. Я решил, что он убил Мумуки. Он ее убил, и сейчас ее труп лежит где‑то в доме.

– Она мертва? – спросил я.

– Да, мертва.

– Где она?

– Не знаю. Она просто умерла.

– Что ты имеешь в виду?

– Она умерла. Она меня бросила.

– Так она умерла или тебя бросила?

– Она умерла. Она меня бросила.

– Где она?

– Ночью собрала вещи и уехала в город.

– Так она не умерла?

– Она меня бросила.

Мне сразу стало легче. Наверное, они поссорились, и она решила от него уйти. Он впал в бешенство, а она собрала вещи и уехала. Я был этому рад. Надеялся, что ей не придется возвращаться. Я пошел в гостиную, но Аск окрикнул меня.

– Тоже бросаешь меня? – спросил он.

– У тебя есть идеи получше?

– Я хочу, чтобы она вернулась, – сказал Аск.

– Сейчас поздно об этом думать, – ответил я.

– Не знаю, что и сделать, чтобы она вернулась, – сказал Аск.

– Лучше найди себе черненькую, – посоветовал я.

– Знаешь, – сказал Аск, – я‑то думал, что это я ее брошу. Думал, что и без нее проживу.

Я ничего не ответил. Он сам был во всем виноват. Но мне почему‑то стало его жалко. Я смотрел, как он сидит, одной огромной ручищей вцепившись в волосы, а другой комкая окурок.

Я вернулся в гостиную. Позвонил в пожарную охрану и страховую компанию. Телевизор был включен. Четыре пары соревновались за право сыграть великолепную свадьбу в Лас‑Вегасе. Им нужно было найти кольцо в многоэтажном торте.