– Ты знаешь меня.

Мужчина слегка шевельнул удилищем, чтобы привлечь к наживке внимание какой‑нибудь наблюдательной рыбы.

– Вас всякий знает.

По‑прежнему никакой почтительности, никакого подобающего обращения! Что тут происходит? Вздор какой‑то!.. Химнет отлично понимал, что остальные внимательно наблюдают за ними. Исподтишка, как можно незаметнее, но все‑таки наблюдают. Он бы не повернулся и не ушел, даже если бы этот рыболов с ребенком находились на обратной стороне Луны, тем более немыслимо уйти в присутствии других.

– Ты не приветствуешь меня, как это принято.

Мужчина как будто слегка склонился над своим удилищем, но голос его остался ровным.

– Я бы предпочел сам выбирать, кого мне приветствовать. А без такого выбора простое исполнение формальностей представляется излишним.

Образованный, – подумал Химнет. – Значит, тем более важно преподнести ему серьезный урок».

– Тебе следовало бы тщательнее выбирать метафоры. Использование определенных слов может побудить меня к определенным действиям.

В первый раз рыбак обернулся и посмотрел вверх. Он не вздрогнул при виде рогатого шлема и горящих глаз.

– Я не боюсь вас, Химнет Одержимый. В любом случае человек живет не вечно, а я слишком часто думаю о том, что лучше умереть в состоянии свободы, нежели влачить существование без нее.

– Без свободы? – Чародей экспансивно взмахнул рукой. – Вот ты в такой прекрасный день сидишь здесь со своим сыном на общественном волнорезе и занимаешься тем, что большинство твоих сограждан назвали бы настоящим отдыхом, и при этом жалуешься на отсутствие свободы?

– Вы понимаете, о чем я говорю. – Как заметил Химнет, тон мужчины был явно угрюмым. – В конечном счете ничего не делается без вашего одобрения – или одобрения ваших лакеев, вроде того старого воина, что молча ждет с каменным лицом в колеснице. Вы управляете всем, не допуская ни возражений, ни обсуждений. Ничто в Эль‑Ларимаре не может произойти без вашего ведома. Вы шпионите за всеми – либо это делается по вашему приказу.

– Знание является необходимой предпосылкой хорошего правления, любезный.

– Но не игнорирование желаний народа. – Мужчина вновь повел удилищем, и тонкая леска, подергиваясь, прочертила поверхность воды.

– Для народа весьма опасно иметь слишком много желаний. – Сделав шаг вперед, Химнет нагнулся прямо за спиной мужчины, так что тот ощутил теплое дыхание Одержимого на своей грязной открытой шее. – Это вселяет в людей тревогу и расстраивает пищеварение. Куда лучше просто жить и наслаждаться каждым приходящим днем, а вопрос желаний оставить другим.

– Вроде вас. – Мужчина не поежился, не отпрянул. – Давайте делайте что хотите, я вас не боюсь! Все равно уже хуже некуда.

– Ты и впрямь скверно обо мне думаешь, да? Если бы у тебя было больше житейского опыта, любезный, ты бы понимал что я еще не такой плохой, как большинство абсолютных монархов. Я не собираюсь ничего делать с тобой. – Шлем слегка повернулся направо. – Какой хороший у тебя мальчик. – Протянув закованную в броню руку, Химнет потрепал ребенка по волосам. На лице шестилетнего малыша появилось выражение, среднее между неуверенным восхищением и совершенным ужасом.

Впервые гранитная твердость рыбака, кажется, слегка пошатнулась.

– Оставьте мальчика в покое. Если это необходимо, то займитесь мной.

– Заняться тобой? Но, любезный, я как раз и занимаюсь тобой? – Некромант сунул руку в карман и достал оттуда небольшую стеклянную бутылочку, наполненную черной маслянистой жидкостью.